На пирушке шумной, длинной
Ты сидишь, потупя взор,
И, играя в гольф маслиной,
Не вступаешь в разговор.
Если спросят: не грустишь ли? —
Выжмешь радость, как лимон,
А когда курить все вышли,
Плюнешь в чей-нибудь бульон.
В пьяном приторном веселье
Горечь кофе — твой удел.
Где глаза туманит зелье,
Микроскоп твой не у дел.
Все пусть годы прожигают
В глупой суетной борьбе,
О признании мечтают…
Ты, напротив, вещь в себе:
Гордой поступью шагаешь
Позади планеты всей,
Что за люди! – повторяешь
И не можешь без людей.
On the pirushka noisy, long
You are sitting, gazing,
And playing golf olive,
Do not enter into conversation.
If they ask: are you sad? -
You will squeeze joy like a lemon
And when they all came out,
You spit in someone's broth.
In a drunken sugary fun
The bitterness of coffee is your destiny.
Where the eyes fog the potion,
Your microscope is out of work.
Let everyone burn years
In a stupid vain struggle,
They dream about recognition ...
You are, on the contrary, a thing in yourself:
You walk a proud attachment
Behind the planet all,
What kind of people! - Repeat
And you cannot without people.
