Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться
И философа брать вид;
Я любил чистосердечье,
Думал нравиться лишь им,
Ум и сердце человечье
Были гением моим.
Если я блистал восторгом,
С струн моих огонь летел,
Не собой блистал я — богом;
Вне себя я бога пел.
Если звуки посвящались
Лиры моея царям, —
Добродетельми казались
Мне они равны богам.
Если за победы громки
Я венцы сплетал вождям, —
Думал перелить в потомки
Души их и их детям.
Если где вельможам властным
Смел я правду брякнуть в слух, —
Мнил быть сердцем беспристрастным
Им, царю, отчизне друг.
Если ж я и суетою
Сам был света обольщен, —
Признаюся, красотою
Быв плененным, пел и жен.
Словом: жег любви коль пламень,Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень,
Если ты не человек.
I didn’t know how to pretend
Like a saint
An important san to inflate
And the philosopher to take a look;
I loved wholeheartedness
I thought they liked only
Mind and heart human
They were my genius.
If I shone with delight
Fire flew from my strings
I did not shine with myself - God;
Beyond myself I sang God.
If the sounds were dedicated
My Lira to the Kings -
Virtues seemed
They are equal to me to the gods.
If victories are loud
I wove the crowns to the leaders, -
Thought to pour into descendants
Their souls and their children.
If where the nobles
I dare to tell the truth in a rumor, -
Believed to be an impartial heart
They, the king, are a friend of the motherland.
If I and vanity
Himself was deceived by the light -
I admit beauty
Being captive, he sang and wives.
In a word: burned love with a flame, I fell, stood up in my age.
Come on, sage! to my coffin stone
If you are not human.
