Было холодно ему одному,
Восемь женщин приходили к нему
Не ругаясь, не тая, осуждаете, да я
не к тому.
У одной был узелок за спиной,
Взгляд горячечный да шёпот ночной,
За другой велась тропа и пошёл бы,
только пахло войной.
А у третьей были губы горьки,
А четвёртая кормила с руки,
А у пятой каждый раз
всё не ладилась игра
в поддавки.
Вот шестая, что до смерти ждала,
Вот седьмая жабью кожу сожгла,
А восьмая, спав с лица,
постояла у крыльца -
не вошла.
Восемь жизней, да с пожаром в глазах
Приходили догореть, рассказать
Про безумный тот огонь -
Не обжечься бы - а он
замерзал.
Жил не праведно, да жил не во лжи,
Сторонился упований чужих.
То ли счатье из стыда,
то ли слово изо льда
не сложил.
Было холодно ему одному,
Восемь женщин приходили к нему,
чтоб, отчаявшись, спасти,
помолчать, да подмести
в терему.
Он под солнцем ледяным застывал,
он их именем одним называл.
Расскалёною весной
Покрывалась белизной
голова.
...Но девятая уткнулась в плечо -
стало сердцу горячо-горячо,
а как имя назвала,
сердце треснуло в груди
пополам.
It was cold to him alone
Eight women came to him
Not swearing, not tai, condemn, yes I
not to that.
One had a knot behind his back,
View of hot and noise night,
During the other, the trail was carried out and went,
Just smelled of war.
And the third had bitter lips,
And the fourth fed with his hands,
And the fifth every time
everything did not fit the game
in giveaway.
Here is the sixth, that I was waiting for death,
Here is the seventh zhabia the skin burned
And the eighth, spawning from the face,
stood at the porch -
Not entered.
Eight lives yes with a fire in the eyes
Came to burn out, tell
About mad that fire -
Not to burn it - and he
frozen.
There lived not righteous, but lived not in lies,
I avoided the hope of strangers.
Whether they silently out of shame
whether the word is ice
did not fold.
It was cold to him alone
Eight women came to him,
So, desperate, save,
freeze yes
In Terema.
He froze under the sun,
He called them named.
Telling spring
White covered
head.
... but the nine baked in the shoulder -
became the heart of hot-hot
And as the name called,
Heart cracked in the chest
in half.
