Я писал бы
тебе
о Ницше и Керуаке,
и о том, что забыл наушники
в гардеробе,
о Есенине, Лорке, Рыжем
и Пастернаке,
о Любви
и Боге.
Я писал бы
тебе
как ветер качает ивы,
как Июль надоел – сожгите его,
развейте!
Как живут города в провинции – перспективы
равнозначны
смерти.
Я писал бы
тебе
о том, что Любовь и Лето
целиком состоят из пластика
и картона;
и о том, что порезав пальцы деталью Лего
лечишь
одеколоном.
Я писал бы
тебе
о том, что пусты резервы,
что зелёнка и спирт
лишь
маскируют
раны.
И о том, как Любовь вскрывают ножом
консервным –
и исправляют
шею кардиограммы.
Я писал бы
тебе
о Марсе,
об Атлантиде.
И как ноги обвил зелёный противный
ил.
И о том, как тебя,
конечно же, ненавидел,
если бы не любил.
Я писал бы
тебе,
как по уши в ложь обутый,
на вокзале стою –
затёк плечевой сустав.
И в ночной тишине слушаю треск салюта,
его
глазами не отыскав.
Я писал бы о том,
что не было крыльев, перьев.
Лишь автобус и тень
Владимира Ильича.
Я писал бы
тебе,
что птицы летят на Север.
Я писал бы
тебе,
а ты бы
не отвечал.
I would write
you
about Nietzsche and Kerouac,
and that I forgot my headphones
in wardrobe,
about Yesenin, Lorka, Red
and Pasternak,
about love
and God.
I would write
you
like the wind shakes the willows,
how tired of July - burn it,
develop!
How cities live in the province - prospects
are equivalent
of death.
I would write
you
that Love and Summer
made entirely of plastic
and cardboard;
and that by cutting your fingers with a Lego piece
treating
cologne.
I would write
you
that the reserves are empty,
what green stuff and alcohol
only
mask
wounds.
And how Love is cut open with a knife
canning -
and fix
neck cardiogram.
I would write
you
about Mars,
about Atlantis.
And how the green nasty wrapped around his legs
silt
And about how you
of course he hated
if I didn't.
I would write
you,
shod up to his ears in lies,
I'm standing at the station -
swelling of the shoulder joint.
And in the silence of the night I listen to the crackling fireworks,
his
eyes not finding.
I would write about
that there were no wings, no feathers.
Just a bus and a shadow
Vladimir Ilyich.
I would write
you,
that birds fly to the North.
I would write
you,
would you
did not answer.
