Текст песни Дмитрий Кимельфельд - Письмо белогвардейского офицера

У "максима" кровь - водица,

Он лопочет - не уснет.

В белокаменной столице

Комиссары с матросней.

Тьма висит над Перекопом,

Ждут околыши утра:

Завтра все погибнем скопом,

Завтра все погибнем скопом,

Золотые юнкера...



Вам, Татьяна Михайловна,

И семнадцать не дашь ведь.

Вы и косы закалывали,

Чтобы выглядеть старше.

Да не щурьтесь вы, полноте,

Возвращения нету.

Вы меня и не вспомните,

Впрочем, дело не в этом.



Переполнен Севастополь

Дрянью - Божья благодать,

Не видать первопрестольной

Нам России, не видать.

Где носила, где косила

Наша белая судьба -

Кровь-водица у "максима",

Кровь-водица у "максима",

И у нас не голуба...



Вот, Татьяна Михайловна,

Где нам встретиться выпало.

Ваши губы опаловые

До конца кем-то выпиты.

Мы любовники старые,

Мы, чуть что, - напролом,

Я ведь ночи простаивал

Под вашим окном.



Вот рассвет, как серый глянец,

Ухмыляется "максим":

Через прорезь, братец, глянем

На пророков и мессий.

Был Господь бы, попросил бы -

Нет, о жизни бы не стал -

Схоронить меня в России,

Схоронить меня в России,

Можно даже без креста...



Все, Татьяна Михайловна,

В пулемете нет лент.

Обо мне не слыхали вы

Столько зим, столько лет.

Вы вернетесь на Сретенку

Жарким каменным летом.

На окне там отметинка,

Впрочем, дело не в этом.

At the "Maxim" blood - a driver,

He bursts - will not fall asleep.

In a white-stone capital

Commissioners with sailors.

Darkness hangs over the skeleton,

Waiting for the races of the morning:

Tomorrow everything will die,

Tomorrow everything will die,

Golden Juncker ...



You, Tatyana Mikhailovna,

And seventeen you do not give.

You and braids have hardened,

To look older.

Yes, do not pure you, completeness,

There is no return.

You and do not remember me

However, it's not about it.



Furious Sevastopol

Drynha - God's grace,

Do not see first-hearth

To us Russia, do not see.

Where we wore where kosila

Our white fate -

Blood-water at Maxim,

Blood-water at Maxim,

And we do not have blue ...



Here, Tatyana Mikhailovna,

Where we meet fell.

Your lips opal

To the end of someone drank.

We are old lovers,

We, a little, - alive,

I was idle

Under your window.



Here is the dawn, like a gray gloss,

Grinning "Maxim":

Through a slot, brother, we look

On the prophets and the Messiah.

Was the Lord would ask -

No, it would not be about life -

Surge me in Russia

Surge me in Russia

You can even without a cross ...



All, Tatyana Mikhailovna,

There are no ribbons in the machine gun.

I did not hear about me

So many winters, so many years.

You will return to Sretenka

Hot stone summer.

On the window there is notlaring,

However, it's not about it.