Сил запас уж изрядно изношен.
Так бывает у мрачных повес:
Представляется жизнь тяжкой ношей,
У которой немыслимый вес.
Смысла нет горьким воплем терзанья
Оглашать все селенья окрест.
Но как тяжки бывают страданья,
Как несносен бывает наш крест!
Долог путь бесконечной дороги,
Паразиты вокруг верещат.
И в пути том ломаются ноги,
Рвутся жилы и кости трещат.
Надо крест донести до Голгофы,
И остаться навеки живым,
И успеть дописать эти строфы:
Путь опасен и непоправим.
Мне теперь с очевидностью ясно,
Почему в ум идёт вновь и вновь,
Отчего в языке так прекрасно
Сочетаются "кровь" и "любовь".
Кто относится к правде с любовью,
Убедятся и сами не раз:
Наша вера оплачена кровью
Тех, кто умер за правду до нас.
В той крови все сомнения наши
Тонут, как недостойные жить.
Не уйти от Сократовой чаши
Тем, кто жаждет правдивыми быть.
Богу слать не резон укоризны,
Остаётся возможность одна:
С мукой в сердце испить чашу жизни
До последнего горького дна.
Forces stock is already pretty worn out.
This happens with gloomy hangers:
It seems like a heavy burden
Which has unbelievable weight.
There is no sense in the bitter cry of torment
Announce all villages nearby.
But how grievous there are suffering
How unbearable our cross is!
Dolog is the path of an endless road
The parasites around screech.
And in the way that legs break,
Torn veins and bones crack.
It’s necessary to bring the cross to Calvary,
And stay alive forever
And have time to finish these stanzas:
The path is dangerous and irreparable.
It’s now clear to me clearly
Why the mind goes over and over
Why is the language so beautiful
Combined "blood" and "love."
Who treats the truth with love
They will see for themselves more than once:
Our faith is paid in blood
Those who died for the truth before us.
In that blood all our doubts
Drowning, how unworthy to live.
Do not get away from the Socrates chalice
To those who long for truthfulness.
God doesn’t send a reason for reproach,
There remains one possibility:
With flour in my heart, drink the cup of life
To the last bitter bottom.