В тот год, когда мы жили на Земле
(и никогда об этом не жалели),
На черной, круглой, выспренной - в апреле,
Ты почему-то думал обо мне.
Как раз мать-мачеха так дымно зацвела,
И в длинных сумерках я вышел из машины
(она была чужая, но была!),
И в этот день, и в этот синий час
(как водится со мной - в последний раз)
Мне снова захотелось быть любимым.
Но я растер на пыльные ладони
Весь этот первый, мелкий, мокрый цвет -
Того, что надо мне, того на свете нет,
Но я хочу, чтоб ты меня запомнил,
Ведь это я, я, десять раз на дню
Катавший пальцами как мякиш или глину
Одну большую мысль, что я тебя люблю,
Хоть эта мысль мне невыносима...
Стою сейчас, в сгущающейся тьме,
Я, понимавший всё, так медленно, но ясно -
В протертых джинсах, не в своем уме.
В тот год, когда мы жили на Земле -
На этой подлой, подлой, но прекрасной.
The year we lived on Earth
(and never regretted it)
On black, round, high-flown - in April,
For some reason you thought of me.
It was the mother-stepmother who bloomed so smoky,
And in the long twilight I got out of the car
(she was a stranger, but she was!),
And on this day and this blue hour
(as usual with me - for the last time)
I wanted to be loved again.
But I rubbed it into dusty palms
All this first, small, wet color -
What I need is not in the world,
But I want you to remember me
It's me, me, ten times a day
Rolled with your fingers like crumb or clay
One big thought that I love you
Even though this thought is unbearable to me ...
I stand now in the deepening darkness
I, who understood everything, so slowly but clearly -
In frayed jeans, out of my mind.
That year when we lived on Earth -
On this vile, vile, but beautiful.
