Текст песни Доно - Нейсмитизм

Я не поэт. Я - кто угодно. Я - военный,
прокаженный, неизменный и порой незаменимый.
Я притерпелся - боль укора, страх сомненья,
смех и горечь недоверья в первом взгляде - "ты бессилен.
Да что ты можешь, недоносок, недомерок,
репликаторный уродец, в мире плоти, крови, власти?"
А через пару дней - уже служить примером,
чтоб никто в Свободном Флоте не сказал мне: ты несчастен.

Без принуждения я вел в огонь и в воду,
просто шел - и шли за мною, и, пока хватало рвенья,
Я не писал стихи. Я оценил свободу
в недвусмысленность запрета на любовь (на сожаленье?)
Я жил на вдохе, и сужались коридоры
спешной жизни от приказов до блестящих исполнений.
Я не успел тебя заметить через штору
обреченного сарказма и начальственных суждений.

И мы столкнулись. У дверей твоей каюты,
у распахнутого сердца не успев остановиться
И зная: нужен - я рывком ворвался внутрь,
забывая о пределах - о, позвольте мне забыться!
Шок пониманья - отчего не замечал я
пальцев теплые узоры, что вычерчивали имя?
Твое доверие и нежность чашки чая
распрямляют угол взора, что заточен был другими.

Мой капитан, простишь ли жесткость - адмиралу,
предрассудки - барраярцу, невниманье - идиоту?
Я отрицал, я застревал в плену авралов,
алой вязкости сквозь пальцы и побед, побед до рвоты.
Дождаться: кончится лимит адреналина -
и пожать без страха руку, и обнять тебя за плечи -
Но одиночество парализует в спину:
точный выстрел, полминуты - и нетающая вечность.

I'm not a poet. I am anyone. I am a military
Lesse, unchanged and sometimes indispensable.
I faced - the pain of the Ukr, the fear of doubt,
Laughter and bitterness in the first glance - "You are powerless.
Yes, what can you, salmon, fever,
Replicator freak, in the world of flesh, blood, power? "
And after a couple of days - already serve as an example,
So that no one in the free fleet said to me: you are unhappy.

Without coercion, I led to the fire and into the water,
just walked - and walked behind me, and, while Rveveni had enough,
I did not write poems. I appreciated freedom
In the unambiguousness of the ban on love (in regret?)
I lived on inhale, and narrowed corridors
Hasted life from orders to brilliant performances.
I did not have time to notice you through the chart
Doomed sarcasm and entangleant judgments.

And we encountered. At the door of your cabin,
With a wrinkled heart, without having time to stay
And knowing: I need - I jerked inside,
Forgetting about the limits - Oh, let me forget!
Shock Unthima - Why I did not notice
Finger warm patterns, what did the name drawn?
Your trust and tenderness of cups of tea
Stretch the angle of the gaze, which was sharpened by others.

My captain, forgive stiffness - Admiral,
Prejudice - Barrajarsz, intense - Idiot?
I denied, I stuck in captivity of Abrals,
Scarlet viscosity through fingers and victories, wins before vomiting.
Wait: the adrenaline limit will end -
and shake hands without fear, and hug you by the shoulders -
But loneliness paralyzes in the back:
The accurate shot, half a minute - and the having eternity.