На заре разгоралось палево...
В серебре рассыпалось искрами.
Мы всё шли, солнечное зарево
В окнах глаз, под коваными ликами.
Жизнь вела тропами нехожеными
Добела раскаляя ненавистью
А в груди вихрями стреноженными
Билась боль, отзывалась нежностью...
Рассекла, исхлестала ветками,
Треск стекла заглушила стонами.
Понесла по Руси калеками,
Да сберегла древними иконами.
Что ж мы ждём – или души выбиты?
На ветру храмы-кости выбелены.
Подо льдом всем могилы вырыты,
Но мы дойдём, нам дороги вымолены.
Не грусти – что ж ты плачешь, милая?
Мы дошли, хоть уже и заполночь.
Не простишь – да кто ж меня помилует?
Не прижмёшься – да кто ж меня обрадует?
At the dawn of fawn flared ...
It sparkled in silver.
We all walked, the glow of the sun
In the windows of the eyes, under the forged faces.
Life led paths unclaimed
White-hot with hatred
And in the chest with vortexes
Pain was beating, responding with tenderness ...
Dissected, lashed with branches
The crackle of glass was drowned out by moans.
I suffered cripples in Russia,
Yes, saved by ancient icons.
What are we waiting for - or are the souls knocked out?
In the wind, temples-bones are bleached.
Under the ice, the graves are dug all
But we will reach, our roads are prayed out.
Don’t be sad - why are you crying, honey?
We reached, even after midnight.
Do not forgive - but who will have mercy on me?
Do not snuggle - but who will please me?
