он был твоей судьбой он был твоим всем
он забрал тебя всего а ты остался нисчем
ты выжигал его имя и ругался с отцом
а его портрет на невском освещали вином
ты стирал до крови пальцы подбирая аккорды
за повязку на руке тебе ебашили морду
ты отказался от близких и послал всех друзей
ты дрочил на пластинки и думал так веселей
ты вырезал из газет ты вырезал из журналов
не пропусках передач на центральных каналах
ты копируешь его каким он был в тридцать пять
не забудь но твою бабу кто то должен ебать
(например я)
тебя тревожит твое эго беспокоит диатез
ну а следующая стрижка может будет ирокез
(попробуй ведь лукетми любит такую хуйню)
ты потерял свое лицо под грудой масок за плечами
ты слился с толпой проходя между нами
а он смеется и курит дерьмо за тридцать рублей
и кормит в парке белым хлебом мертвых детей
(да он такой же еврей)
he was your destiny he was your everything
he took you all and you were nothing
you burned his name and fought with your father
and his portrait on the Nevsky was lit with wine
you washed your fingers to the blood, picking up the chords
for the bandage on your hand they fucked your face
you abandoned loved ones and sent all your friends
you jerked off on records and thought so much more fun
you cut from newspapers you cut from magazines
not missing broadcasts on central channels
you copy him as he was at thirty-five
do not forget, but someone should fuck your woman
(for example me)
you are worried your ego is worried about diathesis
well, the next haircut may be a mohawk
(try it because luketmi loves such shit)
you lost your face under a pile of masks behind your shoulders
you merged with the crowd passing between us
and he laughs and smokes shit for thirty rubles
and feeds dead children in the park with white bread
(yes he is the same Jew)
