данни:
а что будет, когда нас не будет?
пространство прорежет телефонный визг,
и последние строчки забудут люди,
превращая слова в мерзкий писк.
так всегда случается:
пустуют головы людей, но не дома,
квартиры. и круг помнящих сужается,
как расстояние фонарей с дорогой в перспективе.
старость - беспрерывный самоанализ.
вспоминаешь, на каких подушках спал,
с кем пил. как зарождается во рту кариес,
так образуется из треугольников овал,
сглаживаются углы. притирания сходят на "нет",
и только последний лист падает вниз -
скверный парашютист, скудный пируэт
оставляет траекторию без повтора на бис.
это только для людей вечность ужасна,
здания не сетуют на бесконечность.
так, асфальт с подошвой сцепляется,
и результат - трехсекундное эхо.
в мой дом ворвется человек
по проводам, которым все равно
на личность. поднимет трубку, не смыкая век,
и выдавит пискляво-мерзкое:
"алло".
РисБо:
Свет разрывает стеклопакет.
Не угасай, гори, сияй!
Люди заполняют смело анкеты,
Но не пустоту внутри себя.
Я привычно сливаюсь с городом
И понял это давно:
Широкопольная шляпа - продолжение ворота,
Асфальт - продолжение ног.
Машина подмигнет фарой и умчится вдаль,
В завтрашний день свалив.
А меня ноги несут туда,
Где я всегда буду своим.
Солнце о горизонт разбилось будто,
В его теплоту свой нос уткни,
Как влюбленный утыкается в будке,
Где слова о главном съедают гудки.
Жизнь постоянно нас раздевает,
Будто мы проиграли в двадцать одно.
Людей пожирают пасти диванов,
А ты выгляни в окно:
Там
Ночью звезды небрежно рассыпаны.
Но скоро заря накинет бельмо.
Глаза утра в слезах - росы полны.
И я
Возвращаюсь
Домой.
Danny:
And what will happen when we will not be?
The space will cut a telephone screech,
And the last lines will forget people
Turning words into a vile squeak.
This always happens:
The heads of people are empty, but not at home,
apartments. and the circle of the remembers narrows,
Like the distance of the lanterns with the road in the future.
Old age is a continuous introspection.
Remember what pillows I slept,
With whom I drank. How caries emerge in the mouth,
This is how the oval is formed from the triangles,
The corners are smoothed out. rubbing go to no,
And only the last sheet falls down -
bad parachutist, meager pirouette
Leaves the trajectory without a re -bice.
This is only terrible for people,
Buildings do not complain about infinity.
So, the asphalt with the sole adheses,
And the result is a three -second echo.
A man will burst into my house
by wires that do not care
on the personality. He will raise the phone without closing the eyelids,
And squeeze the squeaky-nickel:
"Hello".
Rice:
The light breaks the double -glazed window.
Do not fade away, burn, shine!
People fill out the questionnaires,
But not the void inside itself.
I am familiar with the city
And I understood it for a long time:
Shirow hat - continuation of the gate,
Asphalt - continuation of the legs.
The car will wink in the headlight and rush into the distance,
Tomorrow dumped.
And my legs carry me there
Where I will always be mine.
The sun on the horizon broke up as if
In his warmth, burn your nose,
How a lovedler is in a booth,
Where the words about the main enjoy the beeps.
Life constantly undresses us,
As if we lost at twenty -one.
People are devoured by grazing sofas,
And you look out the window:
There
At night, the stars are scattered carelessly.
But soon the dawn will throw Belmo.
The eyes of the morning in tears - the dew is full.
And I
I'm returning
Home.
