в моих наушниках снова земфира.
заторможенные мысли и замерзшие пальцы.
мы вместе виснем на пропитых квартирах,
путаемся вдвоем в паутине станций.
уши ласкает прокуренный голос.
в легких дымом оседают стихи.
меня рубят, как налившийся колос
ее четырнадцать недель тишины.
мы видели во снах небо лондона,
с ней интересно, а с другими не очень.
она любит меня звуковыми волнами,
а я убью соседей, если она захочет.
все равно.
скончаться в прямом эфире,
или прожить еще сотенку лет.
только бы не замолкала земфира,
и во рту оставался честный вкус сигарет.
In my headphones again Zemfira.
Inhibited thoughts and frozen fingers.
We are together on the impregnated apartments,
Fly in the web of the stations.
Ears cares for a rushed voice.
In the lungs smoke settled poems.
me chopped like a pouring spike
Her fourteen weeks of silence.
We saw in the dreams of the sky of London,
It is interesting to her, but with others not very.
She loves me with sound waves,
And I will kill the neighbors, if she wants.
does not matter.
Live live
Or live another hundred years.
just did not shut up Zemfira,
And in the mouth remained honest taste of cigarettes.
