Я утром увидел непонятную, богом творённую массу,
Масса располагалась во внутреннем дворе.
Я наткнулся на нее, пока гулял по парнасу,
Это было зимним днем, где-то в декабре.
Масса растекалась до бесконечности, беспамятства, бесстыдства,
Поглощала мусорные баки, крыс и все, что валялось в этом дворике.
Я кричал, как ребенок, который от мелочей ссытся,
Я кричал, начисто забыв о риторике.
А масса все растекалась, и вот уже ноги стали намокать,
Я почувствовал, что они медленно тают, как мороженное на жаре.
Я упал, часы на тающей руке показывали ровно пять,
Я лежал и растворялся в массе во внутреннем дворе.
Я пытался сопротивляться, цеплялся за массу талыми руками,
Толкался от земли талыми ногами и кричал, но масса заполонила рот.
Потом я принял её и лишь слабо хлопал глазами,
Смотря, как по массе проплывает съеденный утром бутерброд.
Я понял, что быть растворенным в массе не так уж и плохо,
Это, пожалуй, самая мягкая и уютная смерть на свете.
Воздуха хватило ещё на четыре глубоких вдоха,
А потом я сладко уснул, как будто дома в родном кабинете.
***
Солнце поднималось над утренним проспектом,
Во дворе стояла скорая, МЧС и немного помятый мент.
А завтра чужие ноги пойдут по лестничным клеткам,
И в протоколе сухо напишут: "Во дворе растворился поэт".
In the morning I saw an incomprehensible, God's creative mass,
The mass was located in the courtyard.
I stumbled upon her while walking around Parnas,
It was a winter day, somewhere in December.
The mass spread to infinity, unconsciousness, shamelessness,
I absorbed garbage tanks, rats and everything that was lying in this courtyard.
I shouted like a child who appears from the little things,
I shouted, completely forgetting about rhetoric.
And the mass spread out, and now the legs began to get wet,
I felt that they were slowly melting like ice cream in the heat.
I fell, the clock on my hand showed exactly five,
I lay and dissolved in the mass in the courtyard.
I tried to resist, clung to a mass with melt hands,
He pushed from the ground with melt legs and shouted, but the mass filled his mouth.
Then I accepted it and only clapped my eyes weakly,
It depends on how the sandwich is eaten in the morning.
I realized that being dissolved in the mass is not so bad,
This is perhaps the most soft and cozy death in the world.
There was enough air for four more deep breaths
And then I fell asleep sweetly, as if at home in my native office.
***
The sun rose above the morning avenue,
In the courtyard stood an ambulance, the Ministry of Emergencies and a slightly rumpled cop.
And tomorrow other people's legs will go on the stairwell,
And in the protocol they will dryly write: "The poet dissolved in the yard."
