Текст песни War Of The Worlds - Jeff Wayne - Horsell Common And The Heat Ray

Next morning a crowd gathered on the common, hypnotized by the unscrewing of the cylinder. Two feet of shining screw projected when suddenly, the lid fell off. Two luminous, disk-like eyes appeared above the rim. A huge rounded bulk, larger than a bear, rose up slowly, glistening like wet leather. Its lipless mouth quivered and slathered, and snakelike tentacles writhed as the clumsy body heaved and pulsated.
A few young men crept closer to the pit. A tall funnel rose and an invisible ray of heat leapt from man to man, and there was a bright glare as each was instantly turned to fire. Every tree and bush became a mass of flames at the touch of this savage, unearthly heat.
People clawed their way off the common, and I ran too. I felt I was being toyed with, that when I was on the very verge of safety this mysterious death would leap after me and strike me down. At last I reached Maybury Hill, and in the dim coolness of my home I wrote an account for my newspaper before I sank into a restless, haunted sleep.
I awoke to alien sounds of hammering from the pit and hurried to the railway station to buy the paper. Around me, the daily routine of life, working eating, sleeping, was continuing serenely as it had for countless years. On Horsell Common, the Martians continued hammering and stirring, sleepless, indefatigable, at work on the machines they were making. Now and again a light like the beam of a warship's searchlight would sweep the common, and the heat ray was ready to follow.
In the afternoon, a company of soldiers came through and deployed along the common to form a cordon.
That evening, there was a violent crash and I realized with horror that my home was within reach of the heat ray.
At dawn, a falling star with a trail of green mist landed with a flash like summer lightning. This was the second cylinder.

На следующее утро на улице собралась толпа, загипнотизированная откручиванием цилиндра. Два фута блестящего винта выступили, когда крышка внезапно упала. Над ободком появились два светящихся дискообразных глаза. Огромная округлая туша, больше медведя, медленно поднялась вверх, блестя, как мокрая кожа. Его безгубый рот задрожал и покрылся слизью, а змеиные щупальца извивались, пока неуклюжее тело вздыбилось и пульсировало.
Несколько молодых людей подползли к яме. Поднималась высокая воронка, и невидимый луч тепла переходил от человека к человеку, и каждый из них мгновенно превращался в огонь. Каждое дерево и куст превратились в массу пламени от прикосновения этой дикой, неземной жары.
Люди пробивались сквозь простыни, и я тоже бежал. Я чувствовал, что со мной играют, что, когда я был на грани безопасности, эта таинственная смерть прыгнула за мной и поразила меня. Наконец я добрался до Мэйбери-Хилл и в тусклой прохладе моего дома написал отчет для своей газеты, прежде чем погрузился в беспокойный сон с привидениями.
Я проснулся от чужих звуков молотка из ямы и поспешил на вокзал, чтобы купить газету. Вокруг меня повседневная жизнь, работа, еда, сон, продолжалась безмятежно, как и в течение бесчисленных лет. На Хорселл-Коммон марсиане, бессонные и неутомимые, продолжали молотить и шевелиться, работая над созданными ими машинами. Время от времени свет, подобный лучу прожектора военного корабля, охватил обычное пространство, и тепловой луч был готов следовать за ним.
Во второй половине дня рота солдат вышла и развернулась вдоль простора, образуя кордон.
В тот вечер произошла жестокая авария, и я с ужасом осознал, что мой дом находится в пределах досягаемости теплового луча.
На рассвете падающая звезда со следом из зеленого тумана приземлилась со вспышкой, как летняя молния. Это был второй цилиндр.