Я перестал писать
Моя башка пуста
Мне было что сказать
Ночами теми
что не до сна
Наверное счастлив стал
Или вконец устал
Но на моих устах густая
Липкая смола
Я выкусил всего сполна
Запечатлел песок с волнами
Расфокусировал внимание
Разбил об ямы педали
Объяли детали
Невидимых далей
Все что вы знали
Расскажите мне об этих странах
Люди кричали
Были рады
что стал я странным
Я бы послал все страты
Продал страну за брата
Квартира как палата
А за замками ад
Но что люблю мне не достать
Не пропустил в эдэм страж врат
Это не место странникам
Там очень душно взаперти
Стоят души на паперти
Прося осколки памяти
Я бы отдал им все
шагнул бы смело в завтра
Не думал ночью о высоком
Два рома черных с соком
Дворы разбитых окон
Как пережитки прошлого
Надеюсь вырвусь вскоре
Из этих улиц сонных
из тех гробов бетонных
Панельных ящиков домов высотных
Где высохла любовь
Я начинаю заново
И продолжаю стало быть
От нежелания старым быть
Я ратую за эвтаназию
Дабы не выть от боли
Не превратиться в статую
Пустых немых надгробий
I stopped writing
My noggin is empty
I had something to say
those nights
not to sleep
Probably I became happy
Or completely tired
But my lips thick
Adhesive resin
I take a bite of all full
Captures the sand with waves
defocused attention
Smashed on the pit pedal
Embracing the details
Invisible distances
All that you knew
Tell me about these countries
People were screaming
Were glad
that I have become strange
I would send all strata
He sold to his brother
Apartment as the Chamber
A hell of locks
But what I like I do not get it
I do not miss the guardian of the gates in the EDEM
This is not the place to strangers
There's a stuffy locked
Standing on the porch of the soul
Asking memory fragments
I would give them all
I have stepped boldly into tomorrow
I did not think about the high night
Two black rum with juice
Yards of broken windows
As the remnants of the past
Hopefully I'll break away soon
From these streets carotid
of those coffins concrete
Panel boxes of high-rise buildings
Where love has dried up
I'm starting anew
And therefore I keep
From reluctance to be old
I plead for euthanasia
In order not to howl in pain
Do not turn into a statue
Empty silent tombstones
