на остановке
забытый и помятый,
как завещал Кособуцкий.
и тогда
я положил бы тебе на могилу 102 незабудки,
но ты, Джиоконда,
не любишь цветы,
а цветы тебя любят свято.
и возможно давно забыла,
но я никогда не сжигаю смятое
а лужи белеют в небе
луна колобком стекла
мне на ладони,
в ямки от двух стигмат,
когда мат - это всё,
когда ад - это я,
когда выучил фатум от а и до я,
Томино доминошки пнул
и тогда воссияла ещё звезда, но
сама сказала
я сиять не стану
и сиять не стала.
и я задавил себя
намотал на кости
валовых станков,
уничтожил
в песок и в глину,
ведь даже ливень мечтает
о том
чтобы все смогли
но как тут не вышло,
так и там не входит,
всё моё в - твоём
а всё твоё - в свободе.
at the bus stop
Forgotten and dented
As Kosobutsky bequeathed.
and then
I would put 102 forget -me -nots on your grave,
But you, Gioconda,
Do not like flowers
And the flowers love you holy.
And maybe I forgot for a long time
But I never burn crumpled
and puddles whiten in the sky
Moon with a bell of glass
in my palm
into the holes from two stigmata,
When the mat is all
When hell is me
When I learned the fatum from a and to me,
Tomino Dominoshka kicked
And then the star was still shone, but
She said herself
I won't shine
And she did not shine.
And I crushed myself
I wrapped it on the bones
gross machines,
Destroyed
in sand and clay,
After all, even a downpour dreams
About
So that everyone can
But how did it not work out
so it is not included there,
All my in - your
And all yours is in freedom.
