Текст песни Zeinalove - История солдата

Двадцать второго июня сорок первого ,
В один из самых длинных дней в году,
Когда затихли звуки выпускного концерта,
Фашистская Германия, начала войну.

Мне тогда только исполнилось семнадцать,
Как и все грезил, поступлением в Москву,
НО вся жизнь, в одночасье, поменялась,
Не успел оглянуться , я уже в строю.

Записку на столе матери оставил,
Со словами, быстро пришедшими на ум:
«Придёт день и на горизонте дальнем,
Ты увидишь меня, я тебя люблю».

С винтовкой в руках, защищая Смоленск,
Гордо прошёл, боевое крещение.
Сталинград, Ленинград, Курск, Донецк
Там столько наших полегло, немеряно.

Из всех городов, молитвы летят .
Они как щиты, для наших солдат.
И каждый из них верит и ждёт,
Что скоро к концу война подойдёт.

Звук Юнкеров нас не страшил,
Тигров и Пантер, как котят приручали.
Метались в окопах Огонь, земля и дым,
Уничтожали врага, голыми руками.

«Ни шагу назад», «Вперёд, За Сталина»,
Разрывалась глотка командира в строю.
Все бились: контуженный и раненный,
Бились так, словно в последнем бою.

Никто даже не думал о драп марше,
За отчизну кровь свою проливая,
Ведь было только два варианта, не иначе,
Либо мы врага, либо он нас, сломает.

В час когда, вокруг всё затихало,
И на сон было всего пару часов.
Я писал письмо: «Дорогая мама,
Жди меня скоро, твой сынок»

Из всех городов, молитвы летят .
Они как щиты, для наших солдат.
И каждый из них верит и ждёт,
Что скоро к концу война подойдёт.

Навсегда запомню весну сорок пятого,
Когда нами Вена была взята,
А Через пару дней из телеграфа
Прозвучал приказ «На Берлин, до конца».

Миллионы советских солдат вздохнули,
И слезами -счастья наполнились глаза,
Каждой стал тогда остерегаться пули,
Мечтая лично захватить Рейхстаг.

В конце апреля началось наступление,
Баррикаду за баррикадой брали, |МЫ
Устали, но враг устал сильнее,
За каждый метр, шли жестокие бои.

Через боль, через жуткие потери,
Воздвигнуто «Знамя Победы» над врагом.
Пришёл конец, и страшным сновидениям.
Я вернулся мама, Здравствуй дом.

Twenty-second June forty first,
In one of the longest days a year,
When the sounds of the prom concert subsided,
Fascist Germany, began war.

I was only seventeen
Like everything Grezil, entering Moscow,
But all life, overnight, changed,
I did not have time to look back, I'm already in the ranks.

A note on the mother's table left,
With words that came to mind quickly:
"It comes the day and on the horizon far,
You will see me, I love you. "

With a rifle in hand, protecting Smolensk,
Proudly passed, fighting baptism.
Stalingrad, Leningrad, Kursk, Donetsk
There are so many of our weight, nemerano.

Of all cities, prayers fly.
They are like shields for our soldiers.
And each of them believes and waiting,
That soon by the end of the war is suitable.

The sound of junkers did not mind us
Tigers and Panther, as kittens tamed.
Fought in the trenches of fire, earth and smoke,
Destroyed the enemy, bare hands.

"Neither step back", "Forward, for Stalin",
Glinding the passage of the commander in the ranks.
All beat: contused and wounded,
Beggat as if in the last battle.

Nobody even thought about Drap Marche,
For schismo blood shedding her
After all, there were only two options, not otherwise
Either we are an enemy, or he will break us.

Per hour when, around everything calmed down,
And for sleep was just a couple of hours.
I wrote a letter: "Dear mom,
Wait for me soon, your son "

Of all cities, prayers fly.
They are like shields for our soldiers.
And each of them believes and waiting,
That soon by the end of the war is suitable.

Forever I will remember the spring forty fifth,
When Vienna was taken,
And after a couple of days from the telegraph
Sounded the order "on Berlin, to the end."

Millions of Soviet soldiers sighed,
And the tears - the silence filled the eyes,
Each began to beware of bullets,
Dreaming personally capture Reichstag.

At the end of April, the offensive began,
Barricade for barricades took, | We
Tired, but the enemy is tired stronger
For each meter, cruel battles went.

Through pain, through terrible losses,
Victory banner erected over the enemy.
The end and terrible dreams came.
I returned my mother, hello the house.