Я брожу по родному микрорайону,
Кромсая болонок большим топором.
В предверии смерти они жалобно стонут,
Но я одержим беспорядочным злом.
Я просто зло срываю
На тявкающих тварях.
К небесам топор взмывает.
Напополам у болонки харя.
Болонки тупые собачки,
Но лают противно и громко.
Я начищу топор суровой наждачкой
И болонок нарежу тонко.
И в тюрягу за это меня не посадят.
Скажут лишь только, что я живодер.
По головке, конечно, меня не погладят,
Но я не шпион, не насильник, не вор.
I wander through my native neighborhood
Shredding lapdogs with a big ax.
On the eve of death, they moan plaintively,
But I am possessed by a disorderly evil.
I'm just ripping off evil
On yapping creatures.
The ax soars to heaven.
In half at the lapdog mug.
The lapdogs are stupid dogs,
But they bark disgustingly and loudly.
I will sand the ax with hard sandpaper
And I'll cut the lapdogs thinly.
And they won't put me in jail for that.
They will only say that I am a flayer.
Of course they won't pat me on the head,
But I’m not a spy, not a rapist, not a thief.
