Перед последним актом
Черный дым вместо ярких огней на сцене.
Черный дым. Плац склонил пред тобой колени,
Лагерный номер четырнадцать тысяч ноль пять.
В зале тихо и пора начинать.
Вам на выход, больше нечего ждать.
Акт последний, и погаснет софит.
Ах, как ярко горит!
Hа лице грим запекся кровавой маской.
Третий акт, очень много в нем красной краски,
Красные руки и красные лица солдат.
Режиссеры - это литерный ряд,
И с актеров на них искры летят.
А сегодня миллионный концерт
И свободных мест нет.
Он готовился к роли этой
Одну зиму и два долгих лета,
И сыграл ее как мечтал,
Как мечтал...
До-ми-соль - на подмостках смеялось скерцо,
До-ми-соль - а в золе полыхало сердце,
Жарким огнем зажигая галерки сердца.
И стирая страх рукою с лица,
Уходили, не дождавшись конца,
Театралы, сжав в руке пистолет,
А в догонку им "Hет!"
Он готовился к роли этой
Одну зиму и два долгих лета,
И сыграл ее как мечтал,
Как мечтал...
Before the last act
Black smoke instead of the bright lights on stage.
Black smoke. Platz bowed his knees in front of you,
Camp number fourteen thousand five zero.
The room is quiet and time to start.
You on the way out, there is nothing more to wait.
The last act, and turns off the soffit.
Oh, how brightly lit!
Ha bake a bloody face makeup mask.
The third act, a lot of it in red ink,
Red hands and red faces of the soldiers.
Directors - is lettered series
And with a cast on them the sparks fly.
Today million concert
And there is no vacant seats.
He was preparing for this role
One winter and two summer long,
And played it as a dream,
As a dream ...
Do-mi-sol - stage laughed at the scherzo,
Do-mi-sol - and ash blazing heart,
Hot fire lighting gallery of the heart.
And wiping his hand off the face of fear,
Go away, without waiting for the end,
Theatergoers, clenching a gun,
And they dogonku & quot; No! & Quot;
He was preparing for this role
One winter and two summer long,
And played it as a dream,
As a dream ...
