Я часто просыпаюсь в тишине
Я часто просыпаюсь в тишине
От свиста пуль и визга бомб фугасных.
Мне кажется, я снова на войне,
И кто кого - пока ещё не ясно.
Прижат к земле и ждёт команды взвод,
Вернее, то, что от него осталось.
Назад нельзя, и мы пойдём вперёд,
И всё, что было, повторим сначала.
Истошно воют в небе "мессера",
Пытаясь в хвост зайти четвёрке "илов".
И, тридцать лет в ночи крича "ура!",
Мой голос рвётся в грохоте разрывов.
И очередью полоснув окоп,
Зажав в зубах нательный медный крестик,
Мы прыгаем на головы врагов,
На шеи этих белокурых бестий.
Прости, родная речь, мне мой язык -
Сейчас не до изящности словесной.
В "Дубовый крест" плюю с зубами крик
Моих детей, и мату в горле тесно.
Две пули в грудь... и я уже убит.
Огонь в глазах, о Господи, как больно!
Явитесь же все те, кто нас простит,
Все те, кто с нашей смертью обездолен!
Я часто просыпаюсь в тишине...
I often wake up in silence
I often wake up in silence
From the whistle of bullets and the squeal of high-explosive bombs.
I think I'm back in war
And who is who - is not yet clear.
Pressed to the ground and waiting for the platoon command,
Rather, what is left of it.
You cannot go back, and we will go forward
And all that was, we repeat first.
Howling in the sky "Messer",
Trying to get into the tail of the four "silts".
And thirty years in the night shouting “Hurray!”
My voice breaks in the rumble of tears.
And bursting trench burst,
Clutching a pectoral copper cross in his teeth,
We jump on the heads of enemies
On the neck of these blond beasties.
Sorry, native speech, my language is to me -
Now not to the verbal elegance.
In "Oak Cross" spit with teeth scream
My children and mate are throat cramped.
Two bullets in the chest ... and I'm already dead.
Fire in the eyes, oh Lord, how painful!
Appear all those who forgive us,
All those who are destitute with our death!
I often wake up in silence ...
