Как-то кто-то, звать их Некто
Как-то кто-то, звать их Некто,
Когда в городе уснули
И мосты повисли сонно над Невой,
В горло Невскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.
И от боли рот оскалив,
Слова молвить не хотел он,
Лишь ручьями слёзы тихо полились.
Закричали, застонали
Все дома осиротело,
И лошадки на мосту взвились.
И седой старик-ваятель,
Тот, что град увековечил
Золотой Адмиралтейскою иглой,
Раздвигая склепа камни,
Поминальные жёг свечи,
Истово вздымая их над головой.
Я хочу спросить у Аникушина:
"Вы же подарили людям Пушкина,
Это же творенье Ваших рук!
Что же Вы со скульпторами сделали?
Зодчие, бедняги, мечут стелами
Железобетонную икру!"
Как-то кто-то, звать их Некто,
Когда в городе уснули
И мосты повисли сонно над Невой,
В горло Невскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.
Someone someone calling them Someone
Someone someone calling them Someone
When the city fell asleep
And the bridges hung sleepily over the Neva,
Throat Nevsky Prospect
Stuck hexagon bayonet
And blew the pavement.
And my mouth bared with pain
He didn’t want to say a word,
Only streams tears poured quietly.
Screamed, moaned
Everything at home was orphaned,
And the horses on the bridge soared.
And the gray-haired old sculptor
That hail immortalized
Golden Admiralty Needle,
Spreading the crypt stones
Funeral candles burned
Truly lifting them above your head.
I want to ask Anikushin:
"You gave people to Pushkin,
This is the creation of your hands!
What have you done with the sculptors?
Architects, poor fellow, stele
Reinforced concrete caviar! "
Someone someone calling them Someone
When the city fell asleep
And the bridges hung sleepily over the Neva,
Throat Nevsky Prospect
Stuck hexagon bayonet
And blew the pavement.
