Бойся слов моих как огня я могу ляпнуть такое едкое что все адские полымя покажутся детскими фейерверками пламенем зажигалки Раналд Макдоналд и Ганибал Лектор фотки с вебки глупой самки и прорисованный вектор снег с небес как перхоть сыпется на замёрзший город и где то очередная проверка в пол уткнула толстую морду на другом конце света очередной негор отъехал обдолбаным от анфитомина или меда давайте ему похлопаем.
Безостановочная во мне ещё меньше толку чем во всех книгах по полочкам на плечи толстовку мимо проносятся сеники гоночные моя жизнь и парковка и яма с заборчиком.
Во мне столько гнева что ты бы захлебнулся в крови но вместо злых куплетов я пишу стихи о любви и часть из них не пристойная но кого то впирает прикинь подвыпившей барешне у барной стойки к лицу румянец прилил я не люблю людных мест но как то случайно заносит смотрю на будуших невест которым пускают паровозик пять Боярских на подносе тысяча чертей и где шляпа и кто до дома подбросит меня потом в пол пятого.
Одна бесконечная долгая безостановочная во мне ещё меньше толку чем во всех книгах по полочкам на плечи толстовку мимо проносятся сеники гоночные моя жизнь и парковка и яма с заборчиком.
Fear my words like fire, I can blurt out so caustic that all the hellish fires seem like children's fireworks with the flame of lighters Ranald McDonald and Hanibal Lecturer photos from the webcam of a stupid female and a drawn vector snow from heaven is falling like dandruff on a frozen city and somewhere another check buried a fat face on the other side of the world another blackhead drove off stoned from anfitomin or honey, let's slap him.
Non-stop in me is even less sense than in all the books on the shelves on the shoulders of the sweatshirt sweeping by the brooms racing my life and parking and a pit with a fence.
There is so much anger in me that you would have drowned in blood, but instead of evil verses I write poems about love and some of them are not decent, but someone sticks it to the face of a drunken bareshne at the bar counter, I do not like crowded places, but somehow it accidentally brings in look on future brides who are letting the locomotive five Boyarskys on a tray of a thousand devils and where is the hat and who will throw me to the house later at half past five.
One endless long non-stop in me is even less sense than in all the books on the shelves on the shoulders of a sweatshirt sweeping by the little mens racing my life and parking and a pit with a fence.
