Из-под абажура свет вытек на стол с лыбой буржуя.
Глаз слегка прищурив, кошка села туда, где пишу я.
Неделя вяло проползёт мимо, не кипишуя.
Да и в этих песнях тишины стало больше, чем шума.
Красная кайма цвета белков снова виснет на дате.
Овощ неприятен, если он просит: "Подайте."
И, пока ты выяснял, кто друг тебе, а кто - приятель,
Твоя дама села на спиды, и кто-то за них платит.
Глаза запрячут под линзы Рей Бенов.
Время дороже циферблата у Большого Бена.
Люди - дикари, и сквозь резцы хлещет напором пена.
Хоть не лес и не сады, нет тут ни Робина, ни Пена.
Утром туман укроет город от сонливых морд.
Вот к чужому свой снова приблизит борт
Кот. Не прозевает своей Кошки порт.
Год снова запрятан под замками в ворд.
Унылый Кот найдёт под лапами асфальт намокший.
Когти впиваются людям под кожу.
Снова под хвост отвесит тот прохожий.
Скажи мне, почему Коты так на людей похожи?
Среди плебеев и мещан пищит смотритель станций,
Тут бедных Лиз полно, Башмачкины держат дистанцию.
Всему виною реализм, как описали старцы.
Каждый пожелает цинк себе, лишь бы здесь не остаться.
Люди пропавшие, в приданиях, уходят в Мемфис,
Я сам себя ищу в Ангкоре уж который месяц.
А рай не там, где ранят ад, ты перепутал Эфес.
Ты - рогоносец, но считаешь сам, что точно Элвис.
Пара фабрик закрывает небо двум юным бригадам,
Они не понимают, что шлюпке не быть фрегатом.
Я из-за реплик этих снова прослываю гадом,
И всё чаще на лице рука мелькает в паре кадров.
Когда из этой своры слов выйдут густые стаи,
Когда с тобою мы внутри совсем пустыми станем,
Когда тебя будут искать не номерами зданий,
Я всё оставлю так, ничё не поменяв местами.
From under the shade light emerged on the table with lyboy Bourgeois.
Eyes slightly narrowed, the cat sat down to where I write.
Week sluggish propolzot by without kipishuya.
And in the silence of these songs became more than noise.
Red border color proteins again hangs on date.
Vegetable unpleasant, if he asks: "Give."
And until you figured out who is your friend, and someone - a friend,
Your lady sat on AIDS and someone pays for them.
Zapryachut eye under the lens Ray Benowa.
While more expensive at the Big Ben clock face.
People - the savages, and through the blades whipping the pressure of the foam.
Although no forest and no gardens, no there is no Robin or foam.
Morning mist shielding the city from sleepy face.
Here's to another's will bring back its board
Cat. Do not miss their cats port.
Year again hidden away under lock and key in Word.
Dull cat found under feet soaked asphalt.
Claws dig under the skin of the people.
Again under the tail plummet the passer.
Tell me why cats so people look like?
Among the plebs and philistines squeaks ranger stations,
Here the poor Liz fully Bashmachkins keep their distance.
The entire blame for realism, as described by the elders.
Each wish zinc itself, but would not be here to stay.
Missing people, dowry, go to Memphis
I myself am looking at Angkor too that month.
A paradise not where wounded hell are you confused Ephesus.
You - a cuckold, but considers himself that just Elvis.
Couple closes factories sky two young teams,
They do not realize that the boat not be a frigate.
I am because of these replicas back proslyvayu reptile,
And more and more often on the face hand flashed in a pair of frames.
When word of this pack come thick swarms,
When we are with you in quite become empty,
When you will look not numbered buildings
I leave everything so Nitsche not swapping.
