Музыка, слова, исполнитель: Сергей Головков
2012
Я не видел войны, да корнями прочувствовал ужас.
Из рассказов отца, что о ней безустанно твердил.
Как на белом снегу проступали кровавые лужи,
Причитание вдов, да гряда безымянных могил.
Там гудела земля, разрываясь от боли и стона,
Раздражающий свист напряженно давил в голове.
Каждый кустик травы, каждый камень служили иконой,
Где сливаясь с землёю молились зловещей судьбе.
Я не видел войны — лишь она виновата пред нами:
За страдание тех — кто на поле сражений лежит.
Это те, кто беду за собой отводили штыками,
Свою жизнь навсегда заточив под бессмертный гранит.
Это те, кто себя не щадил в полный рост поднимаясь,
Кто бросался на ДОТ, поднимая в атаку бойцов.
Кто прошел пол Европы к избитой земле прижимаясь,
За свободу своих сыновей, матерей и отцов.
Я не видел войны, да с рассказов поведал не мало,
Как когда-то мальца из горящей избы, на руках,
Да под дуб вековой, на траву, завернув в одеяло...
Лишь разрывы кругом, порождали тревогу и страх.
Как внезапный налёт щекотал по натянутым нервам.
Как родительский дом, был похож на пылающий стог.
И я песню о том, никогда не исполнил наверно,
Если б дуб вековой, мне от смерти отца не сберёг.
Music, lyrics, performer: Sergey Golovkov
2012
I did not see the war, but I felt the roots of horror.
From the stories of his father that he tirelessly kept repeating about her.
As bloody puddles appeared on white snow,
The lamentation of widows, and the ridge of nameless graves.
There the earth was buzzing, torn with pain and groan,
An annoying whistle pressed hard in his head.
Every bush of grass, every stone served as an icon,
Where merging with the earth they prayed to an ominous fate.
I did not see the war - it was only her fault before us:
For the suffering of those who lie on the battlefield.
These are those who took the trouble with their bayonets,
Imprisoning your life forever under immortal granite.
These are those who did not spare themselves rising to their full height,
Who rushed to the bunker, raising the attackers.
Who walked half of Europe to the hackneyed ground cuddling,
For the freedom of their sons, mothers and fathers.
I didn’t see the war, but from the stories I told a lot
Like once a little man from a burning hut, in his arms,
Yes, under a centuries-old oak tree, on the grass, wrapped in a blanket ...
Only tears around, gave rise to anxiety and fear.
Like a sudden plaque tickled over tense nerves.
Like a parental home, it looked like a flaming stack.
And I’ve probably never performed a song
If the oak were centuries old, I did not save me from the death of my father.
