ДОЛИНУ ЕДИНства
и пьет из чаши Совершенной Истины30 и созерцает Проявления Единого. На сей ступени он проницает завесы множественности, покидает плотские миры и достигает небес единосущия. Божиим слухом он слышит, Божиим оком постигает таинства Божественного творения. Он вступает в святилище Друга и как наперсник делит шатер с Возлюбленным. Он простирает десницу правды из рукава Совершенной Истины; он раскрывает тайны власти. Он не различает в себе ни имени, ни славы, ни чина, но находит хвалу себе в восхвалении Бога. В своем имени прозревает он Божее имя, для него «любая песня исходит от Царя» и всякий напев – от Него. Он восседает на престоле, называемом «Скажи: “Все – от Бога”31, и отдыхает на ковре “Нет силы и мощи, кроме как у Бога”»32. Он взирает на все оком единости и видит, как яркие лучи Божественного солнца с восхода Сути озаряют равно всякую сотворенную вещь, и огни единосущия сияют над всем творением.
Тебе известно, о досточтимый, что разнообразие, наблюдаемое странником в царствах бытия на разных стадиях путешествия, обусловлено его собственным видением. Мы приведем пример, дабы значение сего стало совершенно ясным. Возьми зримое солнце; хотя оно изливает единое сияние на всякую вещь и по воле Царя Проявлений дарит свет всему сотворенному, однако в каждом месте оно проявляется по-разному и дары его соразмерны возможностям сего места. Так, в зеркале, благодаря чувствительности его, солнце являет свой диск и форму, в кристалле оно возжигает огонь, в других же вещах отражается лишь отблеск его света, а не диск. И все же воздействием своим, по велению Творца, как ты мог заметить, оно придает форму всякой вещи сообразно ее качествам.
Подобным образом мы различаем цвет всякого предмета в зависимости от его природы. Так, от желтого светильника исходят желтые лучи, от белого – белые, а от красного видятся красные. Значит, отличия сии определяются самим предметом, а не светом, проходящим через него. А если некое место заграждено от света стенами или кровлей, оно и вовсе не удостоится великолепия света, и солнце там не воссияет.
Так и иные слабые души оградили страны знания стенами себялюбия и страстей, покрыли их тучами невежества и слепоты и занавесились от света сокровенного солнца и таинств Предвечного Возлюбленного; сбившись с пути, они удалились от самоцветной мудрости, что от ясной Веры Повелителя Посланников, не были допущены в святилище Прекраснейшего и отлучены были от Каабы великолепия. Вот цена людям века сего!
И если соловей33, оторвавшись от глины себялюбия, взмоет ввысь и найдет пристанище в розовой беседке сердца, и арабскими напевами и нежными персидскими песнями возвестит о таинствах Бога – коих единое слово пробуждает мертвых к свежей новой жизни и наполняет Духом Святым тленные кости сего существования – ты узришь, как тысяча когтей зависти и бессчетное множество клювов злопамятства погонятся за Ним, горя желанием умертвить Его.
Ведь для жука сладким благоуханием кажется зловоние, а для страдающего насморком приятные духи – ничто. Посему для руководства несведущих сказано:
Насморк из ноздрей изгони
И дыхание Бога вдохни.34
Итак, различия предметов теперь разъяснены. Посему, если странник обращен только к месту явления, то есть, когда он смотрит только на разноцветные светильники – он узрит и желтое, и красное, и белое; вот причина того, что распри возобладали в мире и темная пыль от ограниченных душ покрыла все сотворенное. И все же иные обращают свой взор к сиянию света, а некоторые, что вкусили вина единости, не видят ничего, кроме солнца.
Итак, восприятия и слова путников не совпадают оттого, что странствуют они по трем разным равнинам; вот почему знамения распри столь часто омрачают землю. Ибо иные из них обретаются на равнине единости и повествуют о тамошнем мире, иные живут в царстве ограниченности или в различных обителях собственного «я», а иные полностью окутаны завесой. Так невежды, не причастившиеся света Божественной Красоты, во все дни притязают на то или иное, и во всякий век и круг времен навлекают на людей,
