миры пересекаются в одной фразе.
когда я сбрасываю все лишнее - остается одна буква, - королева.
когда ночь на дворе, слуги ходят в белом.
по циферблату ее глаз, разрезая как каравеллы эти аудиоволны, где тонет мой двойник, которого я не спас.
побоялся.
страх вылез к воде, и свое отражение обаял сам.
амбициозный ковбой закинув на небо лассо, не поймал ничего. у тех, с кем никто не был ласков на душе все черным черно.
и слуги ходят в белом по контуру сердца червивого.
наивные мечты, абстрактные планы - все мимо.
самая неточная пушка убивает отдачей, если в нужных руках. мы служим в одной армии, только в разных мирах.
и сколько раз погибал этот весь мой экипаж, из строчек и рад я что пишу не формат и прочее...
мой ожег на грани листа, твой - в касании мочек,
угасающей ночи пламя потушит в сон кланящий очерк.
пробит словами мой щит, громче кричит коршун, сдвигая по фазе пластинку реальности.
миры пересекаются в одной фразе, 720 поводов для радости в предсмертных конвульсиях обреченного, его мир уходит туда, где слуги ходят в черном.
Worlds intersect in one phrase.
When I drop all the superfluous - one letter remains, - the queen.
When the night is in the yard, the servants go in white.
On the dial of her eyes, cutting these audio waves like caravels, where my double is drowning, which I have not saved.
I was afraid.
Fear climbed to the water, and his reflection charm himself.
The ambitious cowboy threw Lasso on the sky, did not catch anything. Those with whom no one was affectionate in their souls is black black.
And the servants go in white in the contour of the heart of worm.
Naive dreams, abstract plans - everything by.
The most inaccurate gun kills with return, if in the right hands. We serve in the same army, only in different worlds.
And how many times did this all my crew die, from the lines and glad that I am writing not a format and so on ...
My banged on the verge of a sheet, yours - in touching the lobes,
A fading night of the flame will put out a bowing essay.
My shield is pierced with words, the kite shouts louder, moving the plate of reality in the phase.
The worlds intersect in one phrase, 720 reasons for joy in the dying convulsions of the doomed, its world goes to where the servants go in black.
