Когда уехал цирк, а клоуны остались,
В твоем саду как раз деревья осыпались,
И с клоунами вместе у твоего окна
Я горлопанил песни, тебя лишая сна...
Летели к югу пташечки и мошечки летели,
В шкафах дрожали чашечки и ложечки звенели.
Ты выходила на балкон в сияньи света лунного
И называла дураком меня такого умного.
А я на дерзкий голос твой не обращал внимания,
Не находили мы с тобой взаимопонимания.
И пел печально песни я, на узкой сидя лавочке.
Тебе с другими весело, а я тебе до лампочки.
Когда уехал цирк, а клоуны остались,
Мы с клоунами долго по улицам болтались.
Все дальше уносило нас от твоего порога,
Стояли дни осенние, холодные немного.
Такая вот любовь, такие вот страданья,
Как жаль, что обманула мои ты ожиданья...
When the circus went, and clowns remained,
In your garden, the trees sat down,
And with clowns together at your window
I gorge the songs, you are deprived of sleep ...
Flew to the south of ptashchki and shooms flew,
In the cabinets trembled cups and spoons ranks.
You went to the balcony in the light of the lunar light
And called the fool of me so smart.
And I did not pay attention to your daring voice,
I did not find mutual understanding with you.
And sang sad songs I, on a narrow sitting bench.
You have fun with others, and I'll be up to the light bulb.
When the circus went, and clowns remained,
Clowns with clowns long on the streets dangled.
Further carried out from your threshold,
There were days autumn, cold little.
Such here is love, such a sufferment,
What a pity I deceived my already expecting ...
