***
Обол катая языком,
давя, как кнопку валидола,
смотреть, как юрким косяком
мелькнут под килем ледокола,
взрезающего мрак реки,
иллюзии и искушенья.
И не воспримешь как лишенье
исход пожизненной тоски.
Пока беспечный пассажир
слоняется, играя тростью,
Маэстро режет миражи
тяжелым килем, острой лопастью.
Даль голуба и глубока,
там лип медовое цветение,
там золотые облака,
там хэппи-энд и воскресение…
Но если это – океан,
и цели нет – мы на «Титанике»?
Мечта о той из дальних стран,
в какую верят все изгнанники,
развеется, приблизив даль,
и глубина нахлынет гибелью:
тороса ледяная сталь,
тяжелый киль холодной глыбины.
Ни берегов, ни маяков…
А если нет ни дна, ни купола?
Нет лоций, карт, веков, оков,
лишь пассажиры целят лупами
на мостик, где, презрев секстант
и не интересуясь милями,
летит беспечный капитан
с чудной голландскою фамилией.
***
A tongue-wrapping obol
squeezing like a validol button,
look like a brisk jamb
flashed under the keel of the icebreaker,
cutting the gloom of the river
illusions and temptations.
And do not take it as a privation
the outcome of life longing.
While careless passenger
hanging around with a cane
Maestro cuts mirages
heavy keel, sharp blade.
The distance is blue and deep
there is linden honey flowering,
there are golden clouds
there is a happy end and resurrection ...
But if it is an ocean,
and there is no goal - are we on the Titanic?
The dream of that of a distant land
what all exiles believe in
scatter, bringing the distance closer
and the depth will flood
hummock ice steel,
heavy keel of cold boulder.
No shores, no lighthouses ...
And if there is no bottom, no dome?
No locations, cards, centuries, shackles,
only passengers aim with loops
to the bridge where, despising the sextant
and not interested in miles
careless captain flies
with a wonderful Dutch surname.
