Облетают листья тополя,
в сквозняках дверями хлопает
мой дом,
словно конвоиров выстрелы
да из подлобья взгляды низкие
кругом.
Ветер рощу за воротами
рвет,
как строй зеков пред работами,
им их звонки- колокола,
вышки зон им колокольнями,
а тайги верхушки хвойные,
им как святые купола.
Возвратился — дом пустой встречал,
тополь грустно головой качал-
ждал снег,
и листву, теряя, рассказал ,
стариков моих как провожал
на век.
Кроме бога некому простить,
кроме ветра некому мне мстить
теперь.
Облетают листья тополя,
и всю ночь стрельбою хлопает
дверь.
Ветер рощу за воротами
рвет,
как строй зеков пред работами,
им их звонки — колокола,
вышки зон им колокольнями,
а тайги верхушки хвойные,
им как святые купола.
Poplar leaves fly around
slamming doors in the drafts
my house,
like guards shots
yes, from under the forehead the looks are low
around.
Wind the grove outside the gate
vomits,
like a line of convicts before work,
their bells ring for them,
the towers of the zones with bell towers,
and the tops of the taiga are coniferous,
them as holy domes.
I returned - I met the house empty,
poplar sadly shook his head-
waiting for the snow
and the foliage, losing, told,
how saw my old people
forever.
There is no one to forgive except God,
but the wind there is no one to take revenge on
Now.
Poplar leaves fly around
and claps all night long
a door.
Wind the grove outside the gate
vomits,
like a line of convicts before work,
their bells ring for them,
the towers of the zones with bell towers,
and the tops of the taiga are coniferous,
them as holy domes.
