Ночь умыла города купол,
Разлилась угольками литер.
И сопят миллионы кукол,
И дрожат миллиарды нитей.
Холодеет лицо старушки,
Небо лижет седые пряди,
Напрягаются звёзд катушки,
Тянут душу к ночной ограде.
Люди тают в межзвёздном плеске,
Расплываясь по тьме крюками.
Человечек привязан к леске
Астероидов языками.
Я за нити держу осанки,
Тетива горизонта в длани.
Сквозь меня пропоют русалки,
И бессмертие прогорланит.
Разлетятся в потёмках свитки,
Нот сакральных взревёт чечётка
И подтянет меня за нитки
Шестерёнками неба глотка.
И подвесят меня за ворот
Колоколенным колокольцем.
Дабы ночью морочил город
Недокуренным углем Солнца.
И подвесят меня за ворот
Колоколенным колокольцем.
Дабы ночью морочил город
Недокуренным углем Солнца.
The night washed the cities of the dome,
The liter spilled in coals.
And millions of dolls sniff,
And billions of threads tremble.
The old woman's face is cold
The sky licks gray strands
Coil stars strain,
Pull the soul to the night fence.
People melt in interstellar splash,
Blinding the darkness of hooks.
The little man is tied to the fishing line
Asteroids with languages.
I hold posture for the thread,
The bow of the horizon is in the house.
Mermaids will be drunk through me,
And immortality is heated.
Scrolls will fly in the sweat,
Crane notes will roar the leaky
And pull me up by the threads
The gears of the sky is a sip.
And hang me by the gate
Bell bell.
So that the city is fooling at night
Upbound coal of the sun.
And hang me by the gate
Bell bell.
So that the city is fooling at night
Upbound coal of the sun.
