Текст песни Жупинский Сергей Загорелый - Скажи, Серега...

Считать по нашему, мы выпили немного.
Не вру, ей-богу. Скажи, Серега!
И если б водку гнать не из опилок,
То что б нам было с пяти бутылок?

Вторую пили близ прилавка в закуточке,
Но это были еще цветочки,
Потом в скверу, где детские грибочки,
Потом не помню - дошел до точки,

Я пил из горлышка, с устатку и не евши,
Но я, как стекло, был, то есть остекленевший,
Ну, а когда коляска подкатила,
Тогда у нас было семьсот на рыло.

Мы, правда, третьего насильно затащили.
Но тут промашка - переборщили.
А что очки товарищу разбили,
Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
Что не буяньте, что разойдитесь.
Ну, разойтись я тут же согласился.
И разошелся, конечно, и расходился.

Но, если я кого ругнул - карайте строго,
Но это вряд ли, скажи, Серега!
А что упал, так то от помутненья,
Орал не с горя, от отупенья.

Теперь позвольте пару слов без протокола:
Чему нас учит семья и школа?
Что жизнь сама таких накажет строго.
Тут мы согласны, скажи, Серега.

Вот он проснется и, конечно, скажет.
Пусть жизнь осудит, да, Сергей? Пусть жизнь накажет.
Так отпустите, вам же легче будет,
Чего возиться, если жизнь осудит!

Вы не глядите, что Сережа все кивает,
Он соображает, он все понимает.
А что молчит, так это от волненья,
От осознанья, так сказать, и просветленья.

Не запирайте, люди, плачут дома детки,
Ему ведь в Химки, а мне - в Медведки.
Да, все равно, автобусы не ходят,
Метро закрыто, в такси не содят.

Приятно все же, что нас здесь уважают.
Гляди, подвозят, гляди, сажают,
Разбудит утром не петух, прокукарекав,
Сержант подымет, как человека.

Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
Я рупь заначил - слышь, Сергей, - опохмелимся.
И все же, брат, трудна у нас дорога.
Эх, бедолага, ну, спи, Серега!

Consider ours, we drank a little.
I’m not lying, by golly. Say, Serge!
And if I didn’t drive vodka from sawdust,
What would we have with five bottles?

They drank the second one near the counter in the corner,
But these were still flowers
Then to the square, where the baby mushrooms,
Then I don’t remember - I got to the point

I drank from the neck, with ustatok and not eating,
But I, like glass, was glazed,
Well, when the carriage rolled up,
Then we had seven hundred on the snout.

True, we forcibly dragged the third.
But here a mistake - went too far.
And that points were smashed to a friend,
So they made it worse for port.

The first comrade told us that, say, calm down,
What do not riot, that disperse.
Well, I immediately agreed to disperse.
And he parted, of course, and diverged.

But, if I scolded whom - punish strictly,
But this is unlikely, say, Serge!
And what fell is from clouding,
He shouted not with grief, from dullness.

Now allow a few words without a protocol:
What does our family and school teach us?
That life itself will punish such severely.
Here we agree, say, Serge.

Here he wakes up and, of course, says.
Let life condemn, yes, Sergey? Let life punish.
So let it go, it will be easier for you
Why bother if life condemns!

You don’t look that Sergey is nodding,
He understands, he understands everything.
And what is silent is from excitement,
From awareness, so to speak, and enlightenment.

Do not lock people cry baby at home
He’s in Khimki, and for me in Medvedki.
Yes, anyway, the buses don't go,
The metro is closed, they don’t get in a taxi.

It is pleasant, however, that we are respected here.
Look, drive up, look, land
It’s not a rooster waking up in the morning, crowing,
The sergeant will lift up like a man.

We are almost carried out with music, as we sleep.
I have finished the rupe - hear, Sergey, - we are sober.
And yet, brother, our road is difficult.
Oh, poor fellow, well, sleep, Serge!