гнилая душа источает миазмы,
а тело усыпано
трупными пятнами.
пламя во взгляде
стремительно гаснет.
все признаки жизни
за ладаном
спрятаны.
вселенское счастье в рубцах и ушибах,
надежды на завтра томятся
под стражей,
ведь каждый
пропахший убитой
занят рутиной:
работает, чтобы скорей оплатить
коммунальный тариф
на могилу.
ходячие трупы,
восставшая падаль,
мы люди лишь
наполовину.
и трудно
поверить
в тот факт,
что когда-то
мы были и вправду
живыми.
Живое нутро,
но глаза мертвеца.
поголовные жертвы
фрустрации.
Сужаются стены,
прочерчена грань
между домом
и цивилизацией.
Свинцовые цепи
теснят?
выбирай:
вылезать,
или прятаться
в панцире.
Граница комфорта
кончается там,
где находится
выход из карцера.
я поверю в фальшивые нежности между подростками.
я поверю в ту чушь, что искусство не дышит на ладан.
я поверю божественным россказням
лживого padre.
и ведомый своей идиотской и детской покорностью,
я поверить готов даже в глупые сказки иуды,
но твоим пресловутым "i promise you"
верить не буду.
Город тёплых сердец и холодных полярных сияний,
Где три месяца солнце едва золотит горизонт,
Ждёт капельный отсчёт, чтоб обрушить лавины со зданий,
Обнажая, как лысины, крыши, лишая корон.
Город, полный любви ко всему, что не делает горше
Пребывание в долгом, как вечность, холодном плену,
Провожает февраль и, припудренный белой порошей,
Смотрит в небо и ждёт, как влюблённый - свиданья, весну.
A rotten soul exudes miasms,
And the body is strewn
cadaveric spots.
Flame in the look
Quickly goes out.
All signs of life
Behind the incense
hidden.
Ecumenical happiness in scarves and bruises,
Hopes are languishing for tomorrow
guarded,
After all, everyone
Srightened by the murdered
busy with routine:
It works to pay more
Communal tariff
On the grave.
Walking corpses
The rebellious carrion
We are only people
half.
And hard
Believe
in the fact
What once
We were really
alive.
Live gut
But the eyes of a dead man.
Submarine sacrifices
frustration.
The walls are narrowing,
The line is drawn
between the house
and civilization.
Lead chains
Close?
Choose:
get out,
Or hide
in the shell.
The border of comfort
It ends there
where is
The exit from the carpet.
I will believe in false tenderness between adolescents.
I will believe in that nonsense that art does not breathe in the incense.
I will believe in divine tales
False Padre.
and led by his idiotic and childish humility,
I am ready to believe even in stupid tales of Judas,
But your notorious "I Promise You"
I will not believe.
City of warm hearts and cold polar radiance,
Where for three months the sun barely golds the horizon,
Waiting for a drip counting to bring up avalanches from buildings,
Oblocking like bald heads, roofs, depriving the crowns.
A city full of love for everything that does not make wider
Stay in long, like eternity, cold captivity,
Escorts February and, powdered by white powder,
He looks into the sky and waits like a lover - dates, spring.
