А в монастыре братский хор поёт.
- Господи, помилуй!
Инок-канонарх положил поклон.
И тотчас затих колокольный звон.
- Господи, помилуй!
- Господи, воззвал, - тенор возгласил,
Канонарху хор слаженно вторил.
- Господи, помилуй!
Свечи, образа, мантии, кресты,
Братия поёт грустный глас шестый.
- Господи, помилуй!
Странники стоят, молится народ.
Русь ещё жива, Русь ещё поёт:
- Господи, помилуй!
Схимники в крестах, бороды как снег,
Потупив глаза, молятся о всех:
- Господи, помилуй!
Братский хор умолк, снова перезвон,
только слышно мне, как со всех сторон:
- Господи, помилуй!
Твой черёд настал, молодой звонарь,
Пробуди простор, посильней ударь.
- Господи, помилуй!
С музыкой такой хоть иди на смерть!
Много ли тебе, Русь Святая петь?
- Господи, помилуй!
And in the monastery the brotherly choir sings.
- Lord have mercy!
The canonarch monk bowed down.
And immediately the bell ringing died down.
- Lord have mercy!
- Lord, he called, - the tenor exclaimed,
The choir harmoniously echoed the canonarch.
- Lord have mercy!
Candles, images, robes, crosses,
The brethren sing the sixth sad voice.
- Lord have mercy!
Wanderers stand, people pray.
Russia is still alive, Russia is still singing:
- Lord have mercy!
The schematists in crosses, beards like snow,
Downcast eyes, pray for everyone:
- Lord have mercy!
The fraternal choir fell silent, chimes again,
I can only hear how from all sides:
- Lord have mercy!
Your turn has come, young bell ringer
Wake up the open space, hit harder.
- Lord have mercy!
Go to your death with such music!
How much do you sing, Holy Russia?
- Lord have mercy!
