Я родился в ночь осеннюю,
Ежели не врут.
И ноябрь листву последнюю
Сыпал по двору.
Я лежал, орал по страшному,
Показуя прыть.
Кто меня, скажите, спрашивал:
Быть мне иль не быть?
Как не плакал в своей люльке я,
Всё не то в ответ.
(Ну к чему стоял, люлюкая,
Посторонний дед?)
Отойди, тоска болезная,
Хватит, насмешил.
Лучше б что сказал полезное
Для моей души.
Что ж лампаду не заправили,
Руки коротки?
Помолились бы о здравии,
Бабы, мужики.
Так губёнками синюшными
Умолял я сход.
Но заботами сиву́шными
Занят был народ.
Непонятливые родичи
Звякали стеклом,
И кривили ртами с горечи
За хмельны́м столом.
Ни лампады нет, ни ладана,
Свечи воск не льют.
Ах, изба моя неладная,
Ах, родимый люд.
Так познал ещё с пелёнок
Горечь бытия.
Понял я, печаль зелёная —
Спутница моя.
Невесёлое веселье,
Перегар и дым.
Ох ты, ночь моя осенняя,
Мокрые листы.
<10.10.1992>, Финляндия. Вихти
I was born on an autumn night
If they don’t lie.
And November is the last foliage
Showered in the yard.
I lay screaming in a terrible way
Showing agility.
Who, tell me, asked:
Should I not be?
I didn’t cry in my cradle,
All is not the answer.
(Well, why stood there, cradling,
An outsider grandfather?)
Stand back, sickness longing
Stop making fun.
I'd rather say something useful
For my soul.
Well, the lamp did not fill,
Are your arms short?
Would pray for health
Women, men.
So with cyanotic sponges
I begged the descent.
But worries are frivolous
The people were busy.
Dull relatives
Tinkled glass
And twisted their mouths with bitterness
At the hopping table.
There is no lamp or incense
Candles do not pour wax.
Ah, my hut is wrong
Ah, dear people.
So I knew from the cradle
The bitterness of being.
I realized green sorrow -
My companion.
Cheerless fun
Fume and smoke.
Oh you my autumn night
Wet sheets.
<10.10.1992>, Finland. Whirlwind
