Текст песни Игорь Зайц - Лизка Огурцова

Девятый час утра - все на работе.
В пути шофер, в саду пенсионер.
За кульманом мечтая о субботе,
Кимарит пресловутый инженер.
Шофер уже в пути, шахтер в забое,
Зав. складом собирается в тюрьму,
А я ребята, нахожусь в запое
У Лизки Огурцовой на дому.

Припев: Какая прелесть эта Лизка!
На вид скромна, как одалиска,
Хоть мужиков, знакомых близко,
Среди ханыг - любой второй.
Но я чихать хотел на это!
Чтоб не замкнуться в рамках света,
Необходимо для поэта,
В простой народ пойти порой.

В бидоне на плите воркует брага,
Лежу, подставив рот под змеевик.
А тощих крыс голодная ватага,
Кромсает подо мною половик.
Со стен висят обои, словно струпья,
Лютует клоп, без промаха разя.
Друзья мне говорят - духовный труп я.
Талант не рубь, его пропить нельзя!

Припев: Он жив, пока со мною Лизка,
Авантюристка, скандалистка.
Да, не балетная солистка,
Поскольку сызмальства хрома.
Но, вы, друзья, со мной не спорьте,
Усы ничуть ее не портят,
А шрам от финки на аорте
Меня совсем сведет с ума.

Она смертельный выстрел по эстетам:
Кривые ноги, вывихнутый таз,
А нос дурной болезнью, как кастетом,
Размазан между двух подбитых глаз.
Быть может, кое-кто меня осудит:
"О чем он пишет - это ж просто мрак!"
Тому отвечу: "Барды - тоже люди!
Не нравится - не слушай! Сам дурак!"

Припев: Что с ваших баб взять, кроме писка?
Совсем другое дело - Лизка.
Как самолет, летящий низко,
Она меня вгоняет в дрожь!
Пусть - рвань, пусть - дрянь, пусть - морфинистка,
Старик, зато верна как декабристка!
Другого хрен подпустит близко,
Пока по пьяне не уснешь.

Глухая ночь, шофер уже в кювете,
Пенсионер загнулся под кустом.
Спят инженер, его жена и дети,
Хирург на медсестру упал пластом.
Шахтер лежит заваленный в забое,
Зав. складом, спрятав деньги сел в тюрьму,
А я ребята до сих пор в запое
У Лизки Огурцовой на дому.

Припев: Какая прелесть эта Лизка,
Орденоноска, медалистка,
Она в войну была танкистской.
Сейчас ей восемьдесят три.
Плевать, что в валенки одета,
Чтоб не замкнуться в рамках света,
Необходимо для поэта
В народ проникнуть изнутри.

9 o'clock in the morning - everyone is at work.
A chauffeur en route, a pensioner in the garden.
Dreaming of Saturday at the drawing board,
Kimarite is a notorious engineer.
The chauffeur is on his way, the miner is in the face,
Head the warehouse is going to jail,
And I guys are on a binge
At Lizka Ogurtsova's home.

Chorus: What a lovely Lizka!
Seemingly modest, like an odalisque,
Although the men who are close friends
Among the khanygs - any second.
But I wanted to sneeze at this!
So as not to be closed within the framework of the light,
Necessary for a poet
Sometimes to go to the common people.

The mash is cooing in a can on the stove,
I lie with my mouth under the coil.
And the skinny rats are hungry gang,
Shreds the rug beneath me.
Wallpaper hangs from the walls like scabs
The bug is furious, striking without a miss.
Friends tell me - I am a spiritual corpse.
Don't chop talent, you can't drink it!

Chorus: He's alive while Lizka is with me,
Adventurer, brawler.
Yes, not a ballet soloist,
Since childhood is chromium.
But, you friends, don't argue with me,
The mustache does not spoil her at all,
And a scar from a finca on the aorta
It will drive me completely crazy.

She's a fatal shot for aesthetes:
Crooked legs, a dislocated pelvis,
And the nose is a bad disease, like brass knuckles,
Smeared between two black eyes.
Maybe someone will judge me:
"What he writes about - it's just darkness!"
I will answer: "Bards are people too!
If you don't like it, don't listen! The fool himself! "

Chorus: What to take from your women, except for a squeak?
Lizka is a completely different matter.
Like an airplane flying low
She makes me shiver!
Let it be trash, let it be trash, let it be a morphine addict,
Old man, but faithful as a Decembrist!
The hell will let another close,
Until you fall asleep drunk.

Dead night, the driver is already in a ditch,
The pensioner bent under a bush.
The engineer, his wife and children are sleeping,
The surgeon fell on the nurse in a layer.
The miner lies trapped in the face,
Head warehouse, hiding money went to jail,
And I guys are still in a binge
At Lizka Ogurtsova's home.

Chorus: How lovely this Lizka is,
Medalist, medalist,
She was a tankist during the war.
She is now eighty-three.
I don't care what she is wearing in boots,
So as not to be closed within the framework of the light,
Necessary for a poet
To penetrate the people from within.