Ты спросишь, почему я так кричу.
Бездны не поют — бездны воют, — отвечу.
Ты спросишь, почему я в черном.
Бездны не сияют, а зияют — это честно.
Эта ночь не закончится,
И могут твердить про солнце
Или святые, или лжецы,
Только нет давно святых.
Эта ночь так густа,
Что не дозваться
Ни до Бога, ни до сердца
Даже самых близких.
Ты спросишь, почему я кричу так бешено.
Ангелы не поют в аду — там воют грешники.
Ты спросишь, почему я чернее черного —
Это знак траура Света невечернего.
Ночь безвидна и пуста,
И Дух над бездной уже не кружит.
Из глубины я кричу, чтобы только помнить —
Я еще жив.
А-а-а! Чтобы помнить только — я еще жив…
Как Иона
Во чреве кита, выбросившегося на берег.
Мне уже не страшна
Самоубийственность веры.
Как царь Давыд
Отрубил Голиафу главу, но вот три вместо первой.
Меня уже не страшит
Невозможность победы.
You ask why I scream.
The abyss do not sing - the abyss will be treated, "I will answer.
You ask why I'm in black.
The abyss do not shine, but they are honest.
This night will not end,
And can tell about the sun
Or saints, or liars,
Only no saints.
This night is so thick,
What not to call
Nor to God
Even the closest.
You ask why I scream so mad.
Angels do not sing in hell - there are sinners there.
You ask why I am black black -
This is the sign of mourning of the light of the unfortunate.
Blessing night and empty,
And the spirit over the abyss is no longer circling.
From the depths, I scream to just remember -
I'm still alive.
A-A-A! To remember only - I'm still alive ...
Like Iona
In whale whale, thrown ashore.
I'm not afraid
Suicide faith.
As king Davyd
He cut off the Goliaph chapter, but here are three instead of the first.
I'm not afraid of me
The impossibility of victory.
