Суровая судьба Норильска.
Средь выщербленных «чёрною пургою» стен,
В пару тумана, жмущегося долу,
Снежинок медных безнадёжный плен.
Здесь красною чертою перечёркнута Надежда,
Петляя меж двухсот семидесяти аптек,
По тундре носит стружку ржавую сквозняк небрежно,
С высотных труб срывает оземь дым,
Им, словно сажей и углём, пропитана одежда.
Он одеялом прикрывает горы, словно Серафим.
И шефствует рефрен, что нынче город – кладезь и возможность,
За три зарплаты однокомнатную можно прикупить,
Заморские изыски – не такая уж и сложность,
Тут в «-60» любимую клубникой насмерть можно закормить!
И здесь я понял про себя нежданно,
Что каждый - где родился, там всё ему милей.
И не в зарплате дело, не в северных надбавках!
Но мне в болота питерские хочется скорей
Вернуться, всласть простудой надышаться,
И, завернув в шарфы мосты, услышать крик ворон.
Я не готов в Норильске жить ни за какие деньги,
Я просто безнадёжно в Ленинград влюблён.
Я здесь за три рубля готов мести дворы метлою,
Жрать чёрствый хлеб и брюкву с пластмассовой лапшой,
Ходить в обносках, на «блошином» покупать посуду.
А кто-то ведь живёт в Норильске, и так же в него втюрен всей душой!
The harsh fate of Norilsk.
In the middle of the walls excreted by the "black purgois" of the walls,
In a couple of fog, shooking a share,
Snowflakes of copper hopeless captivity.
Hope is crossed here with a red damage,
Looping between two hundred seventy pharmacies,
On the tundra wears shavings rusty drafts carelessly,
From high -altitude pipes, the smoke breaks the ground,
They, like soot and coal, are saturated with clothes.
He covers the mountains with a blanket like Seraphim.
And the refrain whispering that the city is now a storehouse and an opportunity,
For three salaries one -room can be bought,
Overseas delights are not so difficult,
Here in "-60" your favorite strawberry can be busted to death!
And here I realized to myself unexpectedly,
That everyone is born, there everything is miles there.
And it’s not a salary, not in the northern allowances!
But I want St. Petersburg in the swamp as soon
To return, to breathe a cold.
And, having wrapped the bridges in scarves, hear the scream of the raven.
I'm not ready to live in Norilsk for any money,
I'm just hopelessly in love with Leningrad.
I am here for three rubles ready for revenge on the courtyards with a broom,
Eat stale bread and a trough with plastic noodles,
Walk in cast -tonses, buy dishes on Bloshin.
But someone lives in Norilsk, and is also all the whole soul!
