Текст песни Илья Репин - Далекое близкое - Глава 1. Мои восторги.

Москва. Изд-во: Захаров. 2002 г. Читает О. Федоров.

¶МОИ ВОСТОРГИ.§
Обласканный, прославленный, принятый с таким большим почетом,что даже
совесть беспокоится о незаслуженности всей этой чести, я выпускаю книгу
своих писаний пером. В разное время, под разными настроениями составился
целый круг жизни, с детства до старости.
Вместо предисловия предлагаю воспоминаньица о самых интересных минутах
моей жизни. Мы их не ценим, выпускаем, даже стыдимся и замалчиваем. Я
набрасываю о них эскизы -- краткие отрывки.
Одна из первых минут восхищения случилась со мною еще в раннем детстве
на Осиновской улице. Наша улица вдруг вся преобразилась: и хаты, и лес за
Донцом, и все люди, и мальчишки, бежавшие быстро на нашу улицу, -- все как
будто осветилось ярче. Далеко, в конце улицы, сквозь пыль, поднятую высоко,
заблестели медные трубы полковых трубачей на белых лошадях; в одну ленту
колыхались солдаты над лошадьми, а над ними сверху трепетали, как птички,
над целым полком в воздухе султанчики пик. Все слышнее доносился лязг
сабель, храп и особенно яркое ржание коней. Все ближе и яснее блестели сбруи
и запенившиеся рогатые удила сквозь пыль снизу.
¶433§
И вдруг все это как будто разом подпрыгнуло вверх всей улицы и
покатилось по всему небу: грянули звучно трубы!
Радостью понеслись эти звуки по Донцу, за Малиновский лес, и отразились
во всех садах Пристена. Веселье понеслось широкою волною, и даже за Гридину
гору -- до города; хотелось скакать, кричать, смеяться и плакать, безумно
катаясь по дороге...
О музыка! Она всегда проникала меня до костей. Первый раз, когда в
нашей чистой половине дома какие-то господа устроили бал, пришло много
музыкантов с большими скрипками и когда струнный оркестр пронзительно
зазвучал, так мне показалось почему-то -- наступает кончина мира, у меня
потемнело в глазах...
Я ждал уже общей погибели и удивлялся, что все были спокойны и даже
чему-то радовались, не плакали.
Только Анюта Рядова понимала, как и я, эту музыку за всех. Она со
слезами корчилась, потом потихоньку начала визжать, ее затрясла лихорадка.
Она упала на пол на крыльце и билась о пол, пока ее не подняли и не унесли в
наши комнаты, где спрыскивали водою с уголька, шептались, что это "сглазу" и
что ей надо "переполох выливать"... Я крепился, потом стал привыкать к
звукам оркестра, и мне уже даже нравилась эта зажигающая пропасть. А вокруг
так весело танцевали парами и целыми хороводами...
¶II§
Однажды, наслушавшись чтения маменьки о житии святых и особенно о
святом Марке, спасавшемся во Фраческой горе, я долго не мог заснуть.Все
неотступнее захватывало меня желание сделаться святым: скорей:бежать в
пустыню... Там скалы, пропасти, львы, а я дрожу весь в жару и бегу все
дальше, взбираюсь в гору все выше... Представлялось ясно: уж я далеко и
устраиваюсь в пещере.
И вот в страстную субботу и ко мне, как и к Марку, приходит святой
старец. Мы оба строгие постники. Но, когда настало время обеда и мы
"взалкали", тогда мой друг достал куриное яйцо и предложил его для нашей
трапезы. И мы ели яйцо в страстную субботу и знали уже, что нам отпускался
этот непростительный грех -- нарушение великого поста. И я ясно представлял
себе моего святого: он небольшого роста, был уже седенький, и цвет его лица
и рук был "аки кора финикова".
Утром мы искали дикого меда в скалах и глубоких расщелинах...
В своих мечтаниях я дошел до полного восторга; мне стало жарко и
хотелось уже бежать, бежать без оглядки. Я встал со своего маленького
диванчика, кое-что надел и тихонько, на цыпочках -- к двери.

Moscow. Publishing House: Zaharov. 2002 Reads O. Fedorov.

 ¶MOI VOSTORGI.§
     Treated kindly, sympathetic, accepted with great honor that even
conscience worried about all this undeserved honor, I'm releasing the book
his writings pen. At various times, under different moods composition
a circle of life, from childhood to old age.
     Instead of preface vospominanitsa offer the most exciting minutes
of my life. We do not appreciate, releasing even ashamed and silent about. I
Spreads on their sketches - short passages.
     One of the first minutes of admiration happened to me in early childhood
Osinovskaya on the street. Our street is suddenly all changed: the hut, and the wood for the
Donets, and all men and boys fleeing fast on our streets - all as
if it lit brighter. Far away, at the end of the street, through the dust, raised high,
glistening copper pipes regimental trumpeters on white horses; a single tape
They waved the soldiers on horses, and above them the top fluttered like birds,
over the whole regiment in the air sultanchiki peak. All the louder came the clank
sabers, snorting and neighing horses especially bright. Closer and clearer shone harness
and zapenivshiesya horned bit through the dust below.
         ¶433§
     And suddenly it all seemed at once jumped up across the street and
It rolled across the sky: thundered loud pipes!
     Joy rushed these sounds on the Donets, for Malinowski forest, and affected
Priest in all gardens. Fun floated broad wave, and even Gridin
uphill - to the city; like jumping, screaming, laughing and crying madly
rolling on the road ...
     About Music! She always penetrated me to the marrow. The first time in
our clean half the house some gentlemen made a ball, it's a lot
musicians with great violins and string orchestra when piercing
He sounded, so it seemed to me for some reason - coming end of the world, I
darkened in the eyes ...
     I waited already total destruction and wondered what everyone was calm and even
something happy, do not cry.
     Only rows Annie knew as well as I, that music for everyone. She and
He writhed tears, then slowly began to scream, shook her fever.
She fell to the floor on the porch and writhing on the floor until it was picked up and taken to the
our rooms where water is sprinkled with charcoal, whispering that it is & quot; the evil eye & quot; and
that she had to & quot; stir to pour & quot; ... I was attached, then I began to get used to
the sounds of the orchestra, and I have even liked that ignited the chasm. And around
so much fun dancing in pairs and whole dances ...
   ¶II§
     One day, after hearing read mama of the Life of the saints, and especially on the
St. Mark, fleeing in Fracheskoy grief, I could not zasnut.Vse
relentlessly captured my desire to become a saint: soon: run to the
desert ... There cliff precipice, lions, and I tremble in all the heat and all the run
further, climb higher up the hill ... It seemed clear: too far away and I
Arrange in a cave.
     And in the Holy Saturday and to me, as well as to Mark, the saint comes
Elder. We both rigorous fasters. But when it was time for lunch and we
& Quot; & quot ;, hungry, then my friend got a chicken egg, and offered it for our
meal. And we ate egg on Good Saturday and knew already that we let go
the unpardonable sin - a violation of Lent. And I have a clear idea
currently my saint: he short, was already gray-haired and the color of his face
and hands were & quot; aki bark Finikov & quot ;.
     In the morning we were looking for wild honey in the rock crevices and deep ...
     In my dreams, I came to a complete delight; I was hot and
already I wanted to run, run without looking back. I got up from his little
the sofa, put on something and quietly, on tiptoe - to the door.