В тишине, в тишине
Там где иволга уснуть не дает.
В глубине, в глубине
Только раненое сердце поет
Словно искорки зари, догорают снегири
И малиновое солнце встает.
Словно искорки зари, догорают снегири
И малиновое солнце встает
Боль и гнев, боль и гнев,
И невидимой тоски горький мед.
Все извне, все извне -
То, что жить моей любви не дает.
Разрывает сердце мне -
То, что движется извне,
То, что жить моей любви не дает.
Разрывает сердце мне, но на самой глубине -
Серебристый свет покоя живет.
In silence, in silence
Where the Oriole does not allow to fall asleep.
In the depth, in the depth
Only a wounded heart sings
Like sparkles of dawn, bullfinches are dying
And the crimson sun rises.
Like sparkles of dawn, bullfinches are dying
And the crimson sun rises
Pain and anger, pain and anger
And invisible longing bitter honey.
Everything from the outside, everything from the outside -
The fact that my love does not live.
Tearing my heart apart -
That which moves from without
The fact that my love does not live.
It breaks my heart, but at the very bottom -
The silver light of rest lives.
