Теперь я уезжаю из Москвы.
Ну, Бог с тобой, нескромное мученье.
Так вот они как выглядят, увы,
любимые столетия мишени.
Ну что ж, стреляй по перемене мест,
и салютуй реальностям небурным,
хотя бы это просто переезд
от сумрака Москвы до Петербурга.
Стреляй по жизни, равная судьба,
о, даже приблизительно не целься.
Вся жизнь моя — неловкая стрельба
по образам политики и секса.
Всё кажется, что снова возвратим
бесплодность этих выстрелов бесплатных,
как некий приз тебе, Москва, о, тир —
все мельницы, танцоры, дипломаты.
Теперь я уезжаю из Москвы,
с пустым кафе расплачиваюсь щедро.
Так вот оно, подумаете вы,
бесславие в одёже разобщенья.
А впрочем, не подумаете, нет.
Зачем кружил вам облик мой случайный?
Но одиноких странствований свет
тем легче, чем их логика печальней.
Живи, живи, и делайся другим,
и, слабые дома сооружая,
живи, по временам переезжая,
и скупо дорожи недорогим.
Now I'm leaving Moscow.
Well, God is with you, immodest torment.
So here they look, alas,
Favorite centuries of target.
Well, shoot in the change of places,
and salutui really unbearable,
At least it's just a move
From the dusk of Moscow to St. Petersburg.
Shoot on life equal to fate,
Oh, even approximately not aiming.
My whole life is an awkward shooting
By the images of politics and sex.
It all seems to be returning again
The barrenness of these shots is free,
As a kind of prize to you, Moscow, oh, shooting gallery -
All mills, dancers, diplomats.
Now I'm leaving Moscow,
With an empty cafe I pay generously.
So here it is, you will think,
Infinence in the dressing of disunity.
But by the way, you won’t think, no.
Why did my random look circle?
But lonely wandering lights
The easier than their logic is sadder.
Live, live, and do others,
And, the weak houses constructing
Live at times moving,
And sparingly get out inexpensive.
