Текст песни Иосиф Бродский - о городах, о тюрьмах, о комнатах

Теперь, зная многое о моей
жизни - о городах, о тюрьмах,
о комнатах, где я сходил с ума,
но не сошел, о морях, в которых
я захлебывался, и о тех, кого
я так-таки не удержал в объятьях, -
теперь ты мог бы сказать, вздохнув:
"Судьба к нему оказалась щедрой",
и присутствующие за столом
кивнут задумчиво в знак согласья.

Как знать, возможно, ты прав. Прибавь
к своим прочим достоинствам также и дальнозоркость.
В те годы, когда мы играли в чха
на панели возле кинотеатра,
кто мог подумать о расстоянии
больше зябнущей пятерни,
растопыренной между орлом и решкой?

Никто. Беспечный прощальный взмах
руки в конце улицы обернулся
первой черточкой радиуса: воздух в чужих краях
чаще чем что-либо напоминает ватман,
и дождь заштриховывает следы,
не тронутые голубой резинкой.

Как знать, может, как раз сейчас,
когда я пишу эти строки, сидя
в кирпичном маленьком городке
в центре Америки, ты бредешь
вдоль горчичного здания, в чьих отсыревших стенах
томится еще одно поколенье, пялясь
в серобуромалиновое пятно
нелегального полушарья.

Короче - худшего не произошло.
Худшее происходит только
в романах, и с теми, кто лучше нас
настолько, что их теряешь тотчас
из виду, и отзвуки их трагедий
смешиваются с пеньем веретена,
как гуденье далекого аэроплана
с жужжаньем буксующей в лепестках пчелы.

Мы уже не увидимся - потому
что физически сильно переменились.
Встреться мы, встретились бы не мы,
но то, что сделали с нашим мясом
годы, щадящие только кость,
и собаке с кормилицей не узнать
по запаху или рубцу пришельца.

Щедрость, ты говоришь? О да,
щедрость волны океана к щепке.
Что ж, кто не жалуется на судьбу,
тот ее не достоин. Но если время
узнаёт об итоге своих трудов
по расплывчатости воспоминаний
то - думаю - и твое лицо
вполне способно собой украсить
бронзовый памятник или - на дне кармана -
еще не потраченную копейку.

Now that you know a lot about my
life - cities , Prisons ,
about the rooms where I was going crazy
but do not come down on the seas in which
I choked , and those
I tak-taki failed to keep arms -
Now you might say , with a sigh :
"Fate was generous to him ,"
and present at the table
nod thoughtfully in agreement.

Who knows, maybe you're right. Pump
to its other advantages also hyperopia .
In those years when we played in Cha
panel near the cinema ,
who would have thought about the distance
more zyabnuschey five fingers ,
splayed between the eagle and tails ?

Nobody . Nonchalant wave of farewell
hands at the end of the street turned
first dash radius : the air in foreign lands
more than anything reminds Whatman ,
rain shades and traces
untouched blue gum.

Who knows, maybe , just now ,
As I write these lines, sitting
brick in a small town
in the heart of America, you proverbial tata
mustard along the building, in whose damp walls
yearns for another generation , staring
in seroburomalinovoe spot
illegal hemisphere.

In short - the worst has not happened.
Worst happens only
in the novels , and with those who are better than us
so that they immediately lose
out of sight, and the echoes of their tragedies
mixed with the singing of the spindle ,
as distant hum of an airplane
stalled with buzzing bee in the petals .

We do not see each other - because
physically changed much .
We met , we would not be met ,
but what they did with our meat
years , sparing only the bone
and the dog does not learn to nurse
smell or scar the stranger .

Generosity, you say ? Oh yeah,
generosity to the sliver of ocean waves .
Well, who does not complain about fate ,
that it is not worthy . But if time
learns about the result of their labors
on vagueness memories
then - I think - and your face
are quite capable to decorate
bronze monument or - at the bottom of the pocket -
have not spent a penny .