Мой друг Сережа смотрит из окна.
Еще мгновение, и выпадет снег.
А в телевизоре песок ласкает волна,
И ночь полна тропических нег.
Мулатка там несет в прическе бриз.
В походке лень оленью, мед в устах.
Мой друг роняет пепел на карниз,
И вижу я, что он устал.
Он смотрит на полосатый закат -
Агонию московского дня.
Сквозь кроны призрачных пальм
Твое сердце несет пассат
И уносит его прочь от меня.
Мой друг Сережа курит у окна.
Отец в разъездах, мать опять пьяна,
А в телевизоре лагуна и луна,
Танцует девушка с волнами.
Друзья - масоны, шизофреник сосед,
И горек дым отечественных сигарет.
Плевать! Ведь завтра с неба хлынет свет
И до весны он будет с нами.
Но ты глядишь на полосатый закат -
Агонию московского дня.
Сквозь кроны призрачных пальм
Твое сердце несет пассат
И уносит его прочь от меня.
...Возвращайся назад.
My friend Seryozha is looking out of the window.
Another moment, and snow will fall.
And on TV, a wave caresses the sand,
And the night is full of tropical neg.
The mulatto there carries a breeze in her hair.
In the gait, laziness is deer, honey on the lips.
My friend drops the ashes on the ledge
And I see that he is tired.
He looks at the striped sunset -
The agony of Moscow day.
Through the crowns of ghostly palms
Your heart carries a trade wind
And carries him away from me.
My friend Seryozha smokes by the window.
Father on the road, mother drunk again
And on TV, the lagoon and the moon,
Dancing girl with the waves.
Friends are Masons, a schizophrenic neighbor,
And the bitter smoke of domestic cigarettes.
Spit! After all, tomorrow light will flood from the sky
And until spring he will be with us.
But you look at the striped sunset -
The agony of Moscow day.
Through the crowns of ghostly palms
Your heart carries a trade wind
And carries him away from me.
... come back.
