...Помнишь ли ты Житомир, Василий? Помнишь ли ты Тетерев, Василий, и ту ночь, когда суббота, юная суббота кралась вдоль заката, придавливая звезды красным каблучком?
Тонкий рог луны купал свои стрелы в черной воде Тетерева. Смешной Гедали, основатель IV Интернационала, вел нас к рабби Моталэ Брацлавскому на вечернюю молитву. Смешной Гедали раскачивал петушиные перышки своего цилиндра в красном дыму вечера. Хищные зрачки свечей мигали в комнате рабби. Склонившись над молитвенниками, глухо стонали плечистые евреи, и Старый шут чернобыльских цадиков звякал медяшками в изодранном кармане...
...Помнишь ли ты эту ночь, Василий?.. За окном ржали кони и вскрикивали казаки. Пустыня войны зевала за окном, и рабби Моталэ Брацлавский, вцепившись в талес истлевшими пальцами, молился у восточной стены. Потом раздвинулась завеса шкапа, и в похоронном блеске свечей мы увидели свитки торы, завороченные в рубашки из пурпурного бархата и голубого шелка, и повисшее над торой безжизненное, покорное, прекрасное лицо Ильи, сына рабби, последнего принца в династии...
... Do you remember Zhytomyr, Vasily? Do you remember Teterev, Vasily, and that night, when Saturday, young Saturday sneaked along the sunset, crushing the stars with a red heel?
The thin horn of the moon bathed its arrows in the black water of the Grouse. Ridiculous Gedali, the founder of the IV International, led us to Rabbi Motala Bratslavsky for evening prayer. The funny Gedali was swinging the cock-feathers of his top hat in the red smoke of the evening. Predatory pupils of candles blinked in the rabbi's room. Bowing over the prayer books, the broad-shouldered Jews moaned muffledly, and the Old buffoon of the Chernobyl tzadiks tinkled with coppers in a tattered pocket ...
... Do you remember this night, Vasily? .. Outside the window, horses were neighing and cossacks cried out. The war desert yawned outside the window, and Rabbi Motale Bratslavsky, clutching his fingers with decaying fingers, prayed at the eastern wall. Then the curtain of the cabinet opened, and in the funeral glitter of the candles we saw the Torah scrolls wrapped in shirts of purple velvet and blue silk, and the lifeless, humble, beautiful face of Ilya, the son of the rabbi, the last prince in the dynasty, hanging over the torus ...
