Белые стены пропитаны геранью,
Лейкоциты спелые и ромашки вянут
В волосах и терпком ожидании потом,
Лавочки закрылись и сгорели под луной.
Городская живопись на уютных зданиях,
А внутри людишки на диванах пьяные,
А снаружи ветер и чернеет кожа,
А внизу истлело время так похожее!
Жертвенный шаг на пути к безвременью,
Шипит и умирает в такт алкогольной пеной...
Нерванные весны зреют под луной,
Лояльные весла утопились в море,
Бумага и буквы прямо под рукой,
Что дрожит от сладости, испачканной золой.
Русская душонка мясисто умирала,
Когда поджигали деревья в тихом омуте,
Думать и слышать - это шум запала,
Речка текла в долины шалавистые.
Хорошие дядюшки строили дома,
А ублюдки с харями, подобно девичьим
Правили галстуки под яркими духами,
Стоило ли падать столь низко от падали.
Жертва полночных танцев над кострами,
Берет морского порта и грязных рубах,
Стальные дверцы, стальные взгляды,
Бумажка золотая, смелые блокады
Цветы и горшки с геранью изходятся водой,
Кто то смеется, кто то лакает спирт,
Бывало деревянное, а стало гнилым,
Сожалей и пой тем, кто не спит...
Хороводы пьяных ласковых детей
Капают жизнью прошлых смертей,
Эхо, отголосок и тугая смерть,
Ручеек багровый, не трудно умереть...
The white walls are saturated with geraniums
White blood cells and chamomile wilt
In hair and tart expectation afterwards
The shops closed and burned under the moon.
City painting on cozy buildings,
And inside the little people on the sofas are drunk,
And outside the wind and the skin turns black,
And below time, so similar!
A sacrificial step towards timelessness
Hisses and dies to the beat with alcoholic foam ...
Nerve springs ripen under the moon
Loyal oars drowned in the sea
Paper and letters right at hand,
What trembles with the sweetness stained with ash.
The Russian darling fleshy was dying,
When they set fire to quiet waters,
To think and hear is the noise of the sun
The river flowed into the sloppy valleys.
Good uncles built houses
And the bastards with Hari, like a girl
Ties ruled under bright spirits
Was it worth falling so low from falling.
Victim of midnight dances over bonfires
Takes a seaport and dirty shirts,
Steel doors, steel looks,
Gold paper, bold blockade
Flowers and pots of geraniums run out of water,
Someone laughs, someone caresses alcohol,
It used to be wooden, but it became rotten,
Sorry and sing to those who do not sleep ...
Dances of drunken affectionate children
Dripping the life of past deaths
Echo, echo and tight death
The brook is crimson, not hard to die ...
