Текст песни Иван Кучин - Сентиментальный детектив - 2

В прошлом был я вор в душе и бандит в потенции, а она сама вобще из интелигенции.
Как нацепит красный бант, выдет из-за ширмы, сразу видно консультант и иностранной фирмы.
Ну, амур прищурил глаз, плюнул на сомнения и пошла любовь у нас ультрасовременная.
Не сказать, чтоб плохо все - все вполне приглядно, правда страсти у нее по ночам, ну, ладно.

Тут еще деталь одна тоже очень странная, только гости, так она - раз меня и в ванную,
То в чулан меня запрет, то на антресоли и меня, конечно, зло берет - чемодан я, что-ли.
Психанул раз как-то я: "Чем, мол, недовольная?", а она говорит: - "У тебя морда протокольная".
"Ладно." - думаю, сидя в шифонере темном, - "Ночью я тебе, змея, все-все-все припомню"

Ну, а сам глаза до дыр стер, глядя сквозь скважину, а они там - гыр-гыр-гыр - чешут не по нашему.
Только вот сдается мне эти иностранцы не они, а в их тряпье наши голодранцы.
Приблатыкались под них, шушера валютная, ох, я вам и сперло дых за ее беспутную,
Закипела кровь моя, ну, держитесь, волки! И рванул рубаху я, обнажив наколки.

Морду сделал кирпичом, выгнул пальцы веером, эх, и вышибнул плечом дверцы шифонера я
Залетаю и реву: - "Ша! Баргуда! П*дла! Кыш под нары! Пасть порву! Кислая баланда"
Глядь, один аж побелел, выронил фломастеры и белугою взревел: - "Террористы, гангстеры!"
И с балкона, а второй, хоть и чернокожий тот по русски: - "Я", - говорит, - "свой", но с балкона тоже.

Все утихло, выпил я, а она сердешница, под столом лежит плашмя, не мычит, не телится
Я водой ее полил - вроде оклемалась "Что ж ты, Ваня, натворил", - ну, и разрыдалась.
"Ах, дурак ты. Ах, бандит. Где ж теперь мне денег брать? "Это ж были", - говорит, - "бизнесмены, твою мать"
Знать бы, ладно, ничего - все поймут ребята ничего-то, ничего, да, этаж девятый.

И ударилася вновь - слезы пуще прежнего свою грустную любовь утешаю нежно я.
Отмотаю, мол я срок и вернусь к тебе, ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".
Ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ"

In the past, I was a thief in my soul and a thug in potency, and she herself was just from the intelligentsia.
How the red bow is put on, comes out from behind the screen, the consultant and the foreign company are immediately visible.
Well, Cupid screwed up his eyes, spat on doubts and we have ultramodern love.
Not to say that everything is bad - everything is quite good, though she has passions at night, well, okay.

There is one more detail here, too, very strange, only guests, so she - once me and in the bathroom,
Either a ban in the closet, then on the mezzanine, and of course, evil takes me - I’m a suitcase, or something.
Once I freaked out: "What, they say, dissatisfied with?", And she says: - "You have a protocol muzzle."
"Okay." - I think, sitting in a dark chiffoner, - "At night I will remember you, snake, everything, everything, everything."

Well, and he himself erased his eyes to holes, looking through the well, and they there - gyr-gyr-gyr - are scratching not our way.
Only now it seems to me these foreigners are not they, but our hicks in their rags.
They slapped under them, the currency ragtag, oh, I took your breath away for her dissolute,
My blood has boiled, well, hold on, wolves! And I tore at my shirt, revealing my tattoos.

I made my face a brick, bent my fingers like a fan, eh, and kicked out the chiffoner door with my shoulder.
I fly in and roar: - "Sha! Barguda! P * dla! Shoot under the bunks! I'll tear my mouth! Sour gruel"
Look, one already turned white, dropped the felt-tip pens and roared like a white: - "Terrorists, gangsters!"
And from the balcony, and the second, even though he is black, is in Russian: - "I" - he says - "my own", but from the balcony too.

Everything calmed down, I drank, and she is a heart, she lies flat under the table, does not bellow, does not calve
I poured water on it - it seemed oklemalsya "What have you done, Vanya," - well, and burst into tears.
"Oh, you fool. Oh, bandit. Where can I get money now?" They were, "he says," businessmen, your mother. "
To know, okay, nothing - everyone will understand the guys nothing, nothing, yes, floor nine.

And it struck again - tears, more than ever, I tenderly comfort my sad love.
I’ll rewind, they say, I’ll come back to you, well, and then the doorbell rings. "Who's there?". "FSB".
Well, here's a bell at the door. "Who's there?". "FSB"