Текст песни Иван Кучин - Земляк

На этом диком пляже за три километра,
Куда из города приехал поутру,
Сижу, поеживаясь от сырого ветра,
Совсем одни на опустевшем берегу.

И одиноко загораю под луною,
Сижу на камне, как корабль на мели.
Случилась вот какая нынче вещь со мною:
Пока купался, мои вещи унесли.

Сам не пойму, чего сижу теперь и жду я
Без пятака даж на автобусный билет.
Если поймал бы, удавил того бы... вора,
Даже за городом от них спасенья нет.

Хочу курить, но сигареты, как и спички,
Теперь хозяина сменили своего.
А он наверно где-то едет в электричке
И курит в тамбуре пегаса моего.

А я сижу и в море камушки кидаю,
У ног плескается прозрачная вода.
От ветра больше и все больше замерзаю.
Куда ж теперь подамся ночью я, куда?

Невдалеке шумят машины на дороге,
Но за спасибо, хоть ты лопни, не возьмут.
Да и не выйду я ж на трассу голоногим,
Не дай Господь, еще неправильно поймут.

Вдали огни за кипарисами мерцают,
Хотя и пригород мне этот незнаком,
Оставив обомшелый камень, поднимаюсь,
Иду, ступая осторожно босиком.

Я вдоль по улице маячу белой тенью
Среди коттеджей, в утопающих садах,
И к одному из них, как будто приведенье,
Я подхожу, калитку щупая впотьмах.

Стучусь тихонько – сонный голос отвечает:
«Какого черта вас тут носит по ночам?!
Потом белье, глядишь, с веревки пропадает!
А ну, проваливай, пока не крикнул пса!».

Стучусь в другую. Мне конечно же неймется,
Ведь где-то должен я сегодня ночевать.
Мне отвечают: «Здесь квартира не сдается,
Без вас задействована тут каждая кровать».

В другой еще из-за дверей предупреждают:
«Плати, товарищ, за два месяца вперед!
А то средь вас уж больно умные бывают,
Бесплатно месяц поживут – и в самолет».

Эй, люди добрые, пожалуйста, впустите!
Я стал уже от ветра бледный, как скелет!
Я б заплатил бы вам сполна, да вы поймите,
Не то что денег, даже брюк на мне же нет!

Но все как вымерло, лишь гавкают собаки.
В саду ухоженном виднеется скамья,
Приду усталый к ней наощупь, в полумраке –
Вдруг кто-то тронул за плечо легко меня.

Какой-то гражданин стоял передо мною,
Накинув на меня заботливо пиджак.
Спросил: «Браток, что приключилося с тобою?»
Я, отбиваясь, рассказал, мол, так и так.

Он мне сказал: «Ну что ж, братуха, все бывает,
Но это дело мы поправим как-нибудь.
Пойдем ко мне, я тут две комнаты снимаю,
Там побалакаем и вздрогнем по чуть-чуть».

И через пять минут мы пили с ним мадеру,
На всю округу хохотали от души.
Его одежда мне было не по размеру,
А он острил: «А ну-ка, братец, попляши».

И, подливая до краев вино в бокалы,
Сказал: «Ты знаешь, как-то все же здесь не так,
У нас такая красотища на Байкале»...
И сердце радостно забилось – земляк.

Он продолжал, но все равно бывает мечтаешь
Хотя бы на недельки две летишь сюда.
«А ты, браток, наверно тоже отдыхаешь?»
И я бессовестно соврал, ответив да.

Я промолчал, что восемь лет уж на чужбине.
Осточертело все как наболевший чин.
И вот однажды я уехал и поныне
Не променяю ни на что свою Сибирь.

In this wild beach three kilometers,
To come out of the city in the morning,
I'm sitting, shivering from the raw wind,
All alone on the deserted beach.

Singles and sunbathe in the moonlight,
I sit on a rock, like a ship aground.
What happened was now a thing with me:
While swimming, my stuff was taken away.

I do not understand what is now sitting and waiting I
Without a penny on the bus ticket sales.
If caught would be strangled to ... thief
Even in the country from which no escape.

I want to smoke a cigarette but as matches,
Now, the owner changed his.
And he is probably somewhere in the train rides
And smoke in the vestibule of my Pegasus.

And I sit and throw pebbles into the sea,
At the feet of clear water splashing.
From the wind more and more cold.
Where am I now the podamsya night, where?

Not far from noisy cars on the road,
But thank you, even though you are bursting, do not take.
Yes, and I'll not go on the road barelegged,
Do not let the Lord, even misunderstood.

In the distance the lights flicker of cypresses,
Although suburb me this stranger,
Leaving obomshely rock climb,
I go, stepping carefully barefoot.

I'm down the street looms the white shadow
Among the houses, in the gardens of drowning,
And one of them, like ghosts,
I approach, the gate schupaya dark.

Knocking softly - a sleepy voice answers:
"What the hell are you here is at night ?!
Then, lingerie, looking, with a rope disappears!
Come on, get out until the dog cried! ".

I knock on the other. I certainly itching,
After all, somewhere I must now spend the night.
I answer: "Here the apartment is not rented,
Without you here involved each bed. "

The other is due to the door warning:
"Pay, comrade, two months in advance!
And among you there are a bit too clever,
Free month will live - and on the plane. "

Hey, good people, please, let!
I became the wind, pale, like a skeleton!
I would like you to pay in full, so you understand,
Not that money, even pants on me not!

But both died, only barking dogs.
In the well-kept garden you can see the bench,
I will come to it by feel tired, in the shadows -
Suddenly, someone tapped me on the shoulder easily.

Some citizen stood before me,
Throwing me carefully jacket.
He asked: "brother, that happened to you?"
I'm fighting, he said, they say, so and so.

He told me: "Well, bratuha, everything happens,
But this case we fix that somehow.
Come to me, I've rented two rooms,
There pobalakat and tremble a little bit. "

And five minutes later we were drinking with him Madeira,
On the whole neighborhood laughed heartily.
His clothes I was not the size,
And he joked: "Come on, brother, I will dance."

And, adding to the brim with wine glasses,
He said: "You know, somehow everything is going wrong,
We have such krasotischa on Baikal "...
My heart beat with joy - countryman.

He went on, but it still happens dream
At least for a week or two fly here.
"And you, brother, probably also have a rest?"
And I lied shamelessly, the answer is yes.

I did not say anything, so that eight years in exile.
Sick of it as painful rite.
Then one day I went to this day
I would not change no matter what their Siberia.