Сорок четыре часа,
У изголовия ложа -
Шелковая коса,
Златогорящая кожа
Трясётся, рукой обвит,
Силуэт Истерзанных тел -
Весь в ожиданьи огня,
Весь в ожиданьи любви
Взмок и вспотел.
Мразь вишневского,
Мразь вишневского
На кровати лежит,
Как книг стеллажи.
Распахнутая,
Обложкой наружу.
С ним и в голод, и в мор, и в пекло, и в холод, и стужу.
Строки её странны,
Она из неведомой
страны
Сердце рёбра колотит,
Пот, как в июльский зной,
А она в уст позолоте
Несёт поцелуй заказной.
Доктор сегодня болен -
Лик, как огонь багров.
Звоном ста колоколен,
Звоном ста колоколен
Трясётся груди покров.
Как с полотна, в шелках одеял
Прикрыла рукой поясов овал.
Словно, Чтобы всем в идеал
Господь вырисовывал.
Мразь вишневского,
Мразь вишневского
На кровати лежит,
Как книг стеллажи.
Распахнутая,
Обложкой наружу.
С ним и в голод, и в мор, и в пекло, и в холод, и стужу.
Строки её странны,
Она из неведомой
страны
Forty four hours
At the head of the bed -
Silk braid,
Goldburned Skin
Shaking, wrapped with an arm,
Silhouette of Tormented Bodies -
All in anticipation of the fire
All in anticipation of love
Sweaty and sweaty.
Vishnevsky scum,
Vishnevsky scum
Lies on the bed
Like books shelving.
Wide open
Cover out.
With him, and in hunger, and in the pestilence, and in the heat, and in the cold and cold.
Its lines are strange
She is from the unknown
country
The heart of the ribs beats
Sweat like in the July heat
And she is gilded in the mouth
Carries a custom kiss.
The doctor is sick today -
The face is like a crimson fire.
The ringing of a hundred bell towers
The ringing of a hundred bell towers
The cover of the chest is shaking.
As from linen, in silks of blankets
She covered the oval with her hand.
As if to be ideal for everyone
The Lord was sketching.
Vishnevsky scum,
Vishnevsky scum
Lies on the bed
Like books shelving.
Wide open
Cover out.
With him, and in hunger, and in the pestilence, and in the heat, and in the cold and cold.
Its lines are strange
She is from the unknown
country
