Возвращались моремъ сны дѣвичьи.
Ткала дѣвка тонко полотно,
Собирала къ Пасхѣ яйца птичьи,
Украшала вербами окно.
Завивала гибкія ресницы,
Мыла тѣло въ травяныхъ водахъ,
Опускала ноги въ мѣхъ куницы –
Хорошѣла прямо на глазахъ.
Вѣдь сердечко было ей отъ Бога,
Въ немъ любви хватило-бъ всѣмъ живымъ.
Но точила бѣлу грудь тревога,
Не увидѣться ужъ больше съ нимъ.
Обернулась свѣтлою поляной,
Зазвенѣла питьевымъ ключомъ
И прикрылась зоренькой багряной
На перинѣ, сотканной плющомъ.
Сколько проспала – Всевышний знаетъ.
Пробудилась липовым цвѣткомъ.
Слышитъ, кто-то жалобно играетъ
На волынкѣ въ унисонъ съ дождемъ.
И забилось горлицей сердечко:
Дождалась! Теперь ей не уснуть!
Наметала ягодой колечко –
Стало быть, имъ завтра вмѣстѣ въ путь!
Наблюдала сонъ любимаго ревниво,
Прогоняла самый тихій вѣтерокъ.
А съ разсвѣтомъ провожала в путь тоскливо:
Сонъ не въ руку, а въ зарокъ добавленъ срокъ.
Обернулася холоднымъ бабьимъ лѣтомъ,
Съ паутины выткала вуаль
И уснула тихимъ, синимъ небомъ,
Безупречно чистая, какъ даль.
Returned by the Sea dreams.
Tabs dѣwood finely canvas,
Collected the Easter eggs birds
Decorated the windows with the windows.
Curled flexible eyelashes,
Soap was in herbal waters,
Lowered the legs in Mѣh Kunitsa -
Good in front of the eyes.
Wheel heart was her from God,
In Lyubov, there was enough love.
But he sharpened the boobs of trouble
Do not see more than events.
Wrapped up with a glada
Sounded with a drinking key
And hose to the dusty crimson
On perinno, woven ivy.
How much slept - Most High knows.
Around the Lipov Class.
Hears someone plaintively playing
On the volunteer in unison rain.
And I borrowed a core heart:
Wait! Now she does not fall asleep!
Note the berry ring -
It became, I am in a way tomorrow!
I watched a dream lovely jealous,
He drove the most quiet Väterok.
And there was a sneakers in the way sadly:
Sleep is not in hand, and in the procure added deadlines.
Wrapped with cold Babii Lѣt
Either cobwebs dyed veil
And fell asleep quiet, blue sky
Flawlessly clean, as a distance.
