Раненым утром солнце взрослеет
Разбитым носам воздух больше не верит
Бельём на верёвке: влажным и грубым
Болтаются крылья под синкопы и трубы
Жадною ночью взгляды прохожих
Украдкой напомнят, сколько лет его коже
Отчаянный бег по барам и клубам
Чтоб ещё раз услышать синкопы и трубы
Там, где их больше не потревожат
Он знал это место, когда был моложе
Всполохи цвета, манящие спелым
Напомнят ему, когда он был целым
Там...
Внутри их трудно различить
Как драка грузчиков в порту
Играя мускулами жизнь
Двоим размажет кровь по рту
(Там, где их больше не потревожат
Он знал это место, когда был моложе)
Там, где их больше не потревожат
Он знал это место, когда был моложе
Всполохи цвета, манящие спелым
Напомнят ему, когда он был целым
Там, где...
Там, где...
Там, где...
Там, где...
In the early morning the sun grows older
The air no longer trusts broken noses
Like clothes on a line: damp and rough
Wings dangle under syncopations and trumpets
In the greedy night the glances of passers-by
Will furtively remind you how old your skin is
A desperate run through bars and clubs
To hear the syncopations and trumpets once more
Where they will no longer be disturbed
He knew this place when he was younger
Flashes of color, beckoning ripe
Will remind him of when he was whole
There...
It is hard to distinguish them inside
Like a fight between longshoremen in a port
Life flexing its muscles
Blood will smear across the mouths of two
(Where they will no longer be disturbed
He knew this place when he was younger)
Where they will no longer be disturbed
He knew this place when he was younger
Flashes of color, beckoning ripe
They will remind him of when he was whole
Where...
Where...
Where...
Where...
