Ночь тайком надевала запястья светлячные,
Тосковала — сковала рученьки ивовы:
Пусть ласкают-полощут луну среброгривую,
Растворяя глаза янтарно-прозрачные.
Как опутают травами нити ручейные
Да привяжут ко дну узловатой корягою:
Кто услышит ли плеск? То подковами звякает,
Тонет искрами упряжь её златошвейная...
Наряжая ивняк в обмелевшее золото,
Ночь смочила подол и ступнями белёными
Оставляла круги молочно-топлёные:
Круглый щит спит на дне, в полумесяц расколотый.
Night secretly put on firefly wrists,
Yearned - fettered willow hands:
Let them caress and rinse the silver-maned moon,
Dissolving amber-transparent eyes.
As they entangle the stream threads with grasses
And tie them to the bottom with a knotted snag:
Who will hear the splash? Then it jingles with horseshoes,
Her golden-embroidered harness sinks with sparks...
Dressing the willow in shallow gold,
Night moistened the hem and with whitened feet
Left milky-melted circles:
A round shield sleeps on the bottom, split into a crescent.
